Глава 14
Все собрались в коридоре, и, когда мы открыли в дверь, разговор прервался и взгляды присутствующих обратились к отцу Бернарду. Что там произошло? На самом деле кто-то повесился? А полицию вызвали? Отец Бернард впустил Монро на кухню, закрыл за собой дверь и поднял руки, призывая всех успокоиться.
— Ничего не случилось, — объявил он. — Кто-то ради шутки напялил на сук старое одеяло, вот и все.
Родитель кивнул в подтверждение слов священника и снял пальто.
— Видите, Джоан, это деревенские мальчишки дурака валяют, — улыбнулась миссис Белдербосс, похлопав мисс Банс по плечу.
Та все еще сидела внизу на лестнице, с опухшими глазами, обкусывая ногти и злясь на себя за истерику, устроенную у всех на глазах.
Мистер Белдербосс щелкнул пальцами:
— Так вот что это был за шум прошлой ночью.
— Ну вот, вы снова за свое, — вздохнул отец Бернард.
— Честно говоря, некоторым явно нечем заняться, — заметила миссис Белдербосс.
— Здесь-то точно нечем, — откликнулась мисс Банс, со злостью посмотрев в сторону Матери.
Лицо Матери начало было наливаться негодованием, но отец Бернард, не давая разгореться ссоре, взял ее за плечи и отвел в сторону:
— В моей комнате на комоде стоит бутылка бренди. Не окажете ли вы любезность принести ее мне?
— Бренди, преподобный отец? Но сейчас пост, — возразила Мать.
— Я взял ее с собой для Монро. Его трясет от холода. И думаю, капелька не повредит и мисс Банс, — улыбнулся священник. — Чтобы снять шок.
Мать сложила руки на груди и сделала большие глаза:
— Да она сидела тут полчаса, преподобный отец. Думается, шок мог бы уже пройти.
Отец Бернард посмотрел ей прямо в лицо:
— Даже если и так.
— Вы не думаете, что надо вызвать полицию, преподобный отец? — спросил мистер Белдербосс.
Отец Бернард задержал на мгновение взгляд на Матери, затем покачал головой:
— Честно говоря, не представляю, чтобы там восприняли все это всерьез.
— Ну, а я здесь не останусь, преподобный отец, — заявила мисс Банс.
— О, вразумите ее немного, — сказала миссис Белдербосс отцу Бернарду. — Она отправила бедного Дэвида наверх паковать ее вещи.
— Мне все равно, — заявила мисс Банс. — Это ужасное место. Я говорила, надо было поехать в Гласфинид.
— Но как вы будете возвращаться, дорогая? — поинтересовалась миссис Белдербосс, садясь напротив мисс Банс и взяв ее за руку.
Девушка подняла глаза на отца Бернарда:
— Я хотела попросить преподобного отца отвезти нас в Литтл-Хэгби. Оттуда мы сможем вызвать по телефону такси до вокзала в Ланкастере.
— Джоан, опомнитесь, — сказала Мать. — Вы что, хотите, чтобы преподобный отец ехал сейчас? Уже девять часов. Все поезда на Лондон уже пройдут.
На лице мисс Банс появилось упрямое выражение.
— В пабе можно снять номер на ночь, — заявила она. — Мы можем переночевать там и утром сесть на поезд.
— Это смешно. — Мать раздраженно взглянула на девушку.
— Миссис Смит! — резко сказал отец Бернард. Затем уже спокойнее добавил: — Будьте так добры, сходите, пожалуйста, за бренди.
— Давай, Эстер, — усмехнулся Родитель.
Мать на секунду задержала взгляд на лице мисс Банс, повернулась и пошла по коридору. Все обратили лица к отцу Бернарду. Он некоторое время смотрел на мисс Банс, затем снял пальто и повесил его на вешалку за дверью. Потом потер глаза, слегка надавливая на них ладонями.
— Мисс Банс, — начал он, усаживаясь на стул рядом с напольными часами, — я понимаю, что вы пережили сильный стресс, но все-таки вам стоит перестать думать о том, что вы видели в лесу, и с пользой для себя провести здесь время.
Мать вернулась со стаканом бренди и отдала его отцу Бернарду, который в свою очередь передал его мисс Банс.
— Но я не хочу, преподобный отец, — отказалась девушка.
— Просто сделайте глоток, вам будет лучше, — попросил ее отец Бернард.
Мисс Банс смочила губы в бренди и сморщилась.
— Возможно, вы сейчас не согласитесь со мной, — продолжал отец Бернард, забирая у девушки стакан, который она ему протянула, — но, зная вашу преданность вере, думаю, придя в себя на следующий день, вы будете очень сильно сожалеть о том, что уехали так быстро.
— Преподобный отец прав, — вставила миссис Белдербосс, — мы еще не успели посетить обитель. Вы не пожалеете, если побываете там.
Мисс Банс кивнула и вытерла глаза. По лестнице спускался Дэвид с чемоданом мисс Банс, который ударялся то о стену, то о перила.
— Ты готова, Джоан? — спросил он.
— Ложная тревога, — объявила миссис Белдербосс.
Дэвид заколебался, внимательно посмотрел на мисс Банс и снова пошел наверх.
* * *
Когда все разошлись, я пошел наверх проверить, как там Хэнни. Он спал как убитый, рука свешивалась с кровати вниз, где на полу среди солдатиков и крысиных чучел лежал конверт с деньгами. Хэнни вытащил его из-под моей подушки и основательно порылся в нем. Купюры были разбросаны по всей комнате. Я собрал их и спрятал под матрасом, чтобы Хэнни не смог найти их снова до того, как мы отдадим их обратно.
В другой руке брат зажал порнографические картинки Билли Таппера. Я забрал их у него и смял в комок. Их надо будет сжечь, как только появится такая возможность. Почему мы хранили их, я и сам не знал, а что Мать сделает, если найдет их у Хэнни, я и представить себе не мог. Хотя понятно, что я буду во всем виноват и меня заклеймят как маньяка, вроде бедняги Генри Маккаллоу, которого застали в постели с каталогами нижнего белья.
Это случилось примерно в то время, когда к нам в качестве еще одного алтарного прислужника присоединился Пол Пиви. Он был моложе Генри и меня, худой и бледный, очень маленького для своих лет роста. Пол горел желанием угодить отцу Уилфриду.
Пол мог бы, не задумываясь, вступить в Гитлер-югенд или присутствовать на публичной казни в первых рядах. Его отец был завсегдатаем в баре церковного социального центра, где я помогал собирать стаканы по пятницам вечером. Это был один из тех горластых субъектов, которые мыслили так, как их учили таблоиды. Обычными темами рассуждений этого горлопана были иммигранты, безработные, лейбористы или же люди, сумевшие объединить в себе эти три категории.
Как-то раз в воскресенье, после того как рясы были сняты, осмотрены на предмет грязи и повешены в шкаф в ризнице, отец Уилфрид прошел в свой маленький кабинет за соседней дверью и вернулся с двумя парами садовых перчаток. Одна предназначалась для меня, другая — для Пола. Генри было протянул руки к перчаткам, но отец Уилфрид приказал ему сесть и отправил меня и Пола в конец кладбища принести столько крапивы, сколько мы сможем захватить.
