– У нас проблемы? – спросил Кандрос.
– Нет, – ответила директор. – Но еще не вечер.
– Э-хе-хе. Хорошо. Понял.
– Отлично. Конец связи.
Она отключилась и отправилась на поиски Накмор Кеш.
Петляя по забросанным обломками коридорам, Слоан миновала ряд апартаментов, выходящих на один из лучей. Их двери, не такие прочные, как у стазис-камер, были сорваны с петель и теперь лежали странно ровным рядом по противоположной стороне коридора, словно строители оставили их здесь для последующей установки.
Слоан остановилась перед одним из помещений и вошла внутрь. Это оказались небольшие апартаменты, места в которых хватало только для кровати, стола и стула. Никаких личных вещей – те находились на хранении до тех пор, пока их не потребовал бы владелец каюты.
Если только он был жив.
Черт, Слоан не видела своих апартаментов с самого момента запуска. Они были новенькие, сверкающие. Но уцелела ли вообще та часть станции, где находилась ее каюта, Слоан было неизвестно.
У нее защемило сердце. С мыслью о собственном кабинете придется проститься, да? И уж тем более о собственной кровати.
Слоан вздохнула, развернулась и вышла из комнаты. Дойдя до конца коридора, она повернула, пошла дальше мимо закрытого ставнями офиса транспортной службы, потом – иммиграционной.
Шансы на то, что соответствующий персонал займет здесь свои места и эти кабинеты будут использоваться по назначению, казались такими ничтожными, что она подумала – а не использовать ли эти помещения в качестве жилых.
Тихий звук у нее за спиной. Слоан вытащила пистолет, развернулась, прицелилась.
– Это я, всего лишь я, – быстро проговорил Джарун Танн, подняв руки.
Она прищурилась:
– Вы следили за мной?
– Конечно, – тут же ответил он. Потом словно задумался над сказанным и поправился: – То есть не в прямом смысле, разумеется.
– А какие еще тут могут быть смыслы?
Он вышел из тени:
– В том неловком смысле, в каком двое по завершении разговора идут в одном направлении.
Она вгляделась в его лицо, но, черт побери, она так и не научилась читать мимику саларианцев. Лица турианцев – совсем другое дело, а тут не хватало… «Даже не знаю чего», – рассеянно подумала она. Не хватало морщинок, не хватало отчетливых черт на их вытянутых мордах. Рожки и большие овальные глаза были различимы без проблем. Но они были у всех саларианцев.
Так или иначе, но она сильно сомневалась, что верит ему.
Танн воспринял молчание женщины как приглашение к дальнейшим разъяснениям.
– Я вернулся в комцентр, решив дать вам возможность уйти подальше, чтобы избежать каких-либо… каких-либо из уже упомянутых неловкостей. И тут вы выходите из апартаментов всего в нескольких метрах от меня. Я решил, что будет странно, если я буду стоять и ждать, поэтому…
– Все в порядке, Танн. Я поняла.
– Тогда, может быть, вы опустите оружие?
Слоан повиновалась, изо всех сил стараясь скрыть улыбку. Она поняла, что сильно напугала саларианца, – он чуть в штаны не наложил. Впрочем, в глубине души она ничего не имела против. В небольших дозах страх даже полезен для здоровья.
– Значит, вернулись в комцентр, так? Какой следующий пункт на повестке дня? Да подойдите ближе, бога ради. Я не кусаюсь.
Саларианец изо всех сил старался напустить на себя безразличный вид. Он поравнялся с директором службы безопасности, и некоторое время они шли молча.
Но не из-за нехватки слов, поняла Слоан, когда услышала, как саларианец издает один из тех звуков, которые свидетельствуют о мыслительном процессе. Он был философом, этот занудный налоговик. Из тех, кто взвешивает каждое слово. Что, впрочем, к большему доверию не располагало.
– Нелегкая это задача – определять приоритеты, – сказал он наконец. – Когда перед нами столько проблем.
– Да. В этом я с вами соглашусь.
Он кивнул:
– После нашего совещания у меня выдалась свободная минутка. И я решил проверить одну вещь, которая меня беспокоила.
– Всего одну?
Саларианец помолчал, скосив на Слоан задумчивый, как ей показалось, осторожно-любопытный взгляд.
– Нет, – сказал он, и эта осторожность породила слабую улыбку. – Нет, но давайте сосредоточимся в первую очередь на этой вещи.
– Какой вещи?
– Той самой вещи, – сказал он, делая ударение на слове «вещь», чтобы еще больше подчеркнуть игру слов, – с которой мы столкнулись. Что бы это ни было, оно какое-то чужеродное, иначе сенсоры обнаружили бы угрозу и оповестили экипаж.
– Матрица сенсоров была повреждена, – заметила она.
– Да? – Он сплел тонкие руки и сунул их в рукава одежды. – Или же инженеры считают так, потому что не в состоянии проанализировать полученную информацию.
Слоан вскинула бровь:
– Даже если и так, то это ничего не меняет.
– Не меняет, – согласился Танн. – Но меня беспокоит вот что: возможно, это было не единичное событие.
– Так. – Она тоже размышляла об этом в попытках заснуть. Но когда перед тобой столько известных проблем, беспокоиться о неизвестных казалось бессмысленным. Теперь же Слоан призадумалась. – Когда мы в первый раз обнаружили комцентр, станцию сильно тряхнуло. Она накренилась, и, судя по звуку, часть корпуса где-то оторвалась.
– Может быть, обрушились ослабевшие структуры? – Саларианец наклонил голову. – Или это было еще одно столкновение станции с тем, с чем она уже сталкивалась прежде.
– Если это была атака, – сказала женщина, – то никаких кораблей я не заметила…
Она вдруг остановилась, оборвав себя буквально на полуслове. Замерла посреди коридора.
Танн выглядел озадаченным.
– Тогда что же?
– Не знаю. – Она нахмурилась, пощипала переносицу большим и указательным пальцем. – Но я ощутила сильный приток адреналина в крови.
Танн осторожно похлопал ее по руке, видимо выражая таким образом сочувствие.
– Понятно. Эволюция человеческой расы обусловлена более быстрым развитием жертвы относительно хищника, но эта эволюция никогда не наделяла свой объект избыточными системами, чтобы эффективно…
– Танн.
Она замолчал. Откашлялся.
– Адреналин может нарушить логику мышления, – заключил саларианец.
С этим женщина была согласна. Слоан продолжила движение, и ее спутник зашагал рядом.
– Яснее всего я помню туманность за окном. Или какую-то энергетическую волну? Я видела, как что-то зависло у той части станции, которая… не знаю… которая оторвалась. – Она знала, что он внимательно слушает. – Я не астрофизик, – со вздохом продолжила Слоан, – так что ничего не могу утверждать. Но я готова держать пари, там что-то есть. Что-то, чего мы еще не видели. Или упустили из виду.
