Настроение Слоан улучшилось.
– Кофе?
Он заглянул в кружку и поморщился.
– Овсяные хлопья, – упавшим голосом сказал он.
– Я вас ненавижу.
Настроение испортилось так же быстро, как до того улучшилось, но Слоан все равно взяла кружку. Ложки не было – ей пришлось пить теплую кашицу, а не есть. В овсянку явно забыли добавить сахар, но даже Слоан готова была признать, что каша была вкусной.
Спендер огляделся.
– Могу попытаться найти кофе.
– Да бог с ним, – сказала она с полным ртом. – Я вас не ненавижу.
Мужчина улыбнулся:
– Вы любите кофе?
Она не ответила. Только дружелюбно пожала плечами.
У Уильяма Спендера, замдиректора Колониального департамента, было лицо, крайне подходящее для битья, – лицо чересчур ярого поклонника какого-нибудь политика. Каштановые волосы (у него даже нашлось время расчесать их), чистые зубы и большие глаза (слишком искренние, чтобы быть искренними), которые транслировали только одно желание: «Пожалуйста, позвольте мне помочь вам, чтобы я казался полезным». Слоан, сдерживая улыбку, закончила есть.
Он за все это время не шелохнулся.
Женщина посмотрела на него, вскинув бровь:
– Вы все еще здесь. Это означает, что за овсянку придется платить. Верно?
Спендер пожал плечами:
– Вообще-то, это вопрос безопасности.
Туман сна окончательно рассеялся.
– Что случилось?
– Нет-нет-нет. – Спендер замахал руками. – Ничего не случилось. Я просто… Фостер поручила мне консолидировать наши припасы. Учесть, что осталось после, хм, инцидента. Всякие такие дела. Мы должны согласовать места, где все это будет храниться.
Вторая бровь Слоан присоединилась к первой.
– Вопрос: я тут при чем?
– При том, что все должно храниться в безопасном месте, – терпеливо ответил Спендер.
– Вот как! – Слоан поставила чашку на ближайший столик и, немного погодя, нахмурилась. – Постойте. Эддисон беспокоится, как бы чего не украли?
– Директор Танн предположил, что некоторые… с учетом всех обстоятельств… могут быть недовольны необходимостью экономии продуктов. – Мужчина вновь улыбнулся. – Мы с Фостер согласились.
О черт, подумала Слоан. Она точно знала, кого имеет в виду Танн, говоря «некоторые», и ей хотелось задушить его за такое архаичное мышление. Тем не менее он, хоть и опосредованно, поднял более широкий вопрос. Чтобы оружие и средства первой необходимости были в сохранности, вероятно, они должны были храниться где-то в безопасном месте.
– Разве у станции нет складской зоны?
– Вообще-то, их несколько. Но к единственной, расположенной поблизости, нет доступа.
Неудивительно.
– А как насчет ангаров? Корабли есть только в одном.
Спендер оживился, словно прежде ему это не приходило в голову. Может, и в самом деле не приходило. Слоан понятия не имела, как устроена его голова. Но уже по тому, как мужчина кивнул (словно одна его часть еще размышляла над услышанным, а другая уже все для себя решила), у нее возникло впечатление, что он переигрывает.
– Хороший вариант, – сказал он вслух. – Да, думаю, это будет идеальным решением.
– Рада быть полезной, – устало сказала она. – Поговорите с сержантом Талини. Она позаботится о том, чтобы все прониклись мыслью о необходимости экономии.
Спендер снова кивнул, на сей раз с понимающей полуулыбкой.
– Я обойду других директоров, чтобы все на борту были в курсе нашего плана.
– Как вам будет угодно.
«Ишь ты, вдруг уже и „наш“ план, – раздраженно подумала она. – Ну и прохиндей».
Слоан поспешила отделаться от него.
– Если вам понадобится, чтобы я обеспечила их присутствие, дайте мне знать. А пока я отправлю своих людей проверить ангары и подобрать подходящий.
Спендер встал. По крайней мере, он понимал, когда разговор закончен. Слоан легла на кушетку, закрыла согнутой в локте рукой глаза. Ее организм требовал продолжения сна. Или кофе. Чего она не хотела, так это еще одного дня тушения пожаров.
Но Слоан догадывалась, каким из ее желаний суждено сбыться.
Хотя… Почему бы не воспользоваться ситуацией?
– Если вы добудете мне кофе, Спендер… – проговорила Слоан вслед удаляющемуся замдиректора. Фраза замерла на ее губах, к которым она приложила палец.
Она услышала его смешок откуда-то со стороны двери.
– Вас понял, – ответил мужчина.
Одна только мысль о кофе, казалось, прогнала усталость из ее тела. Но ум и не думал отключаться. Все возможные зазоры в ее мыслях, те места, где прячется настоящий покой, были заполнены заботами. Сколько членов экипажа уже выведено из стазиса? Не возникло ли с ними проблем? Не нужна ли Кеш помощь?
Но именно мысль о том, что Танн, вероятно, определяет приоритеты для разбуженных, заставила ее скинуть ноги с кушетки и встать. Со стоном. Все тело у нее онемело, ее мучили жажда и голод. На ее конечностях словно повисли пьяные волусы и теперь изо всех тянули вниз.
Возможно, кофе на корабле просто не было. И все же. Слоан, исчерпав все варианты, остановилась на одном, от которого ей могла быть польза.
Она двинулась сквозь толпу, начавшую заполнять помещение, и перешла на резвую утреннюю трусцу.
Это поможет. Пока не появится кофе.
Час спустя, все еще горя желанием выпить кофе и чувствуя острую боль в затылке, Слоан стояла на письменном столе, оглядывая более шести сотен членов персонала «Нексуса». Помещение не было предназначено для таких собраний. Его предполагалось использовать как тихий кабинет для администрации.
Предполагалось. Предназначалось. Если бы ее желания превращались в пакетики земного напитка, у них у всех сейчас был бы кофе.
Большинство собравшихся стояли. Некоторые сидели на столах или огромных стульях. Многие – на полу, все еще не выйдя из послестазисного похмелья. «Криоломка» – она слышала, что некоторые именно так определяли свое самочувствие. Это словечко, казалось, распространялось с такой же скоростью, как и известие о смерти их лидера.
Комнату заполнил нервный гомон. До Слоан с разных сторон доносились отдельные фразы:
– Что будет с миссией?
– Мы можем вернуться? Это вообще возможно?
– Первопроходцы нас спасут.
– Наверняка это была атака. Что они от нас скрывают?
– Столько кроганов…
Она даже не пыталась игнорировать все эти выкрики. Пусть уж лучше они обволакивают ее, оседают в ней. Это лучше, чем массовая паника, которой пока, к счастью, удавалось избегать.
