– Спи, детка, – сказал он и поцеловал его в лоб. – Я сейчас.
– А…
Если повезет, то Эмори даже не вспомнит об этом. Уильде пребывал в таком же растрепанном состоянии, как Каликс и вся его команда. Как и сам Редж.
И Ирида, которая тяжело восприняла смерть На’то.
Ворча себе под нос, Редж натянул помятые штаны и футболку, понимая, что и то и другое неплохо бы было постирать. Нормирование означало меньше мытья, больше усталости. Этот факт он называл «чесоточным», но при этом понимал его неизбежность.
Когда Редж присоединился к своему соседу – Алден, вот как его зовут, наконец вспомнил инженер, – выйдя из тихой спальни, он уже вполне проснулся.
И в гораздо большей степени смирился.
– Сейчас я попробую догадаться, – сказал он, спеша в жилотсек. – Она опять там бросается всякими вещами?
– В основном щитами.
Редж моргнул.
– Чем?
Алден тряхнул головой.
– Потерпи… сам увидишь.
И он увидел. Не заметить было трудно. В коридоре перед жилотсеком собралась небольшая толпа, участники которой пребывали в разной степени раздражения и уныния; еще одна группка людей скопилась у дверей. Изнутри до Реджа доносились крики. Вопли. Брань.
И удары. Столы, подумал он. Блюда. Тяжелые предметы, вещи, которыми набит жилотсек, – бросай не хочу.
Шумно вздохнув, он вклинился в толпу, растолкав ее с силой, которой никто не пожелал противиться. По крайней мере, Редж имел это преимущество. Он был крупный. Крепкий парень, не скрывавший своей силы. Пара у них получилась необычная: Эмори был стройный, хилый, а Редж – здоровяк, который был, впрочем, счастлив думать, что он может в случае необходимости защитить партнера.
В той же мере он был готов защищать и свою команду.
«В особенности, – думал он, протискиваясь внутрь, – тех, кто так и не мог прийти в себя после смерти На’то».
Ирида, как и сказал Алден, играла со щитами. Двое несчастных витали под потолком в биотических энергетических шарах, оба ругались на чем свет стоит; а третий катался по полу. Ирида сидела на столе посреди хаоса – кто-то откинут в сторону, кто-то перевернут вверх тормашками, напитки проливаются на пол, образуя болото из сладкого, кислого и едкого алкоголя.
Он поморщился, переступая алкогольную лужу, от которой несло кроганами.
Он должен был это предвидеть. Вратч и Кадже вытащили его «отпраздновать», после того как Арвекс и На’то развеялись, словно дым, при соприкосновении со Скверной. Он сам едва ушел живым.
Теперь два работяги Накмора сидели в углу, небрежно держа в руках выпивку. Если их и волновали выходки азари, то они, казалось, никак этого не демонстрировали.
Ирида уставилась на него:
– Смотри! Зверьки.
Движением одной руки она послала один биотический шар внутрь второго.
Редж поморщился, когда находившиеся внутри пленники завопили. Закричали.
Он медленно поднял руку, встал между азари и ее «игрушками». В другой руке она держала бутылку, которую теперь поднесла ко рту.
– Ирида, – выдохнул он. – Брось, алкоголь не идет тебе на пользу.
– А мне нравится, – резко сказала она.
Удар! Стол. Один щит замерцал, погас. Его содержимое покатилось кубарем, а потом замерло у входа в жилотсек.
– Вызывайте… Вызывайте службу безопасности!
– Нет, – через плечо отозвался Редж. – Она просто… – Пьяна. Ей больно. Она скорбит. – Она справится. У меня все под контролем.
– Ды-ы-ы-а-а-а уж, – протянула азари, подаваясь вперед.
Из бутылки в руке потекла жидкость.
Крогановское пойло.
Черт!
Редж подошел к ней. Протянул руку, осторожно, одними пальцами, обхватил бутылку, которая почти целиком поместилась в его ладони.
– Давай, Фиалочка. Прогуляемся, остынем немного.
– Нет!
Она дернулась. Резкий крик и удар сказали ему о том, что второй щит лопнул и его узник может ковылять на свободу.
Сердце Реджа болело за азари. Он был старше ее, опытнее, но ни возраста, ни опыта не требовалось, чтобы увидеть, как ей плохо. Команда работала много лет. Служили вместе. Сражались вместе.
Он попытался прибегнуть к логике:
– Идем, ты же знаешь, что мы сидим на пайках, давай не усложнять ситуацию для любителей выпить.
– Пайки? – Она словно выплюнула это слово. – Какая от них польза? – Она потянула бутылку к себе, недоуменно нахмурилась, когда та не подалась, зажатая в крепкой руке Реджа. – Пайки его не вернут.
У него защемило сердце. Печаль слышалась в его голосе, когда он пробормотал:
– Я знаю, Фиалочка, знаю. Но На’то был бы недоволен, увидев, как ты разрушаешь себя… и жилотсек, – добавил он, оглядевшись. – Ты посмотри вокруг.
– Откуда ты знаешь? – Она сердито уставилась на него, ее светло-лиловые глаза были влажны и широко раскрыты. – Кто это может знать?
– Черт, – пробормотал кто-то у него за спиной, – она просто в хлам.
Он кинул взгляд через плечо – увидел входящего Ннеброна. Редж знал эту улыбку на его лице – горькую улыбку.
– Да, – тихо сказал он. – Давай уведем ее куда-нибудь в тихое местечко.
Ннеброн молча подошел к Реджу и с улыбкой вышел из-за спины напарника.
– Эй, Фиалочка, не хочешь мне помочь в одном деле?
Она недоуменно уставилась на него. Ее качнуло.
– Может быть. – Она не сопротивлялась, когда Редж обнял ее за плечи. – Мне понадобятся мои бойцовские?
– Ее что?
– Бойцовские перчатки, – пробормотал Редж Ннеброну. Тот уставился на него. – Нет, – сказал Редж, обращаясь теперь к Ириде. – Сегодня они тебе не понадобятся.
Та кивнула, позволила снять себя со стола.
– Хршо. В слещий раз.
– В следующий раз, – твердо пообещал Ннеброн. – А сейчас мне ужасно нужна помощь… – (Пауза.) – Нужно…
– Ннеброна нужно проводить, – быстро сказал Редж. – Никак у него не ладится дело с несколькими силовыми сетями. Ты не поможешь?
Ирида пожала плечами. Пока они вели ее по жилотсеку, азари своими мутными, слезящимися глазами скользила по толпе.
Ее рот скривился.
– Трусы! – выкрикнула она.
– Ага! – Ннеброн обнял Ириду за талию, помогая ей сохранить равновесие, а Редж тем временем поспешил проложить (вернее – растолкать) дорожку в бормочущей толпе.
– Они тока… они тока сидели… и смотрели…
– Ох, детка!.. – Голос Ннеброна дрогнул. – Идем. Запьем все это.
