Книга Священный Цветок. Суд фараонов, страница 80. Автор книги Генри Райдер Хаггард

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Священный Цветок. Суд фараонов»

Cтраница 80

И, наконец, позади всех, сам фараон в парадном одеянии, в двойном венце с золотою змеею наверху, в тяжелых золотых браслетах и тяжелых, звенящих на ходу серьгах. Голова фараона поникла, поступь тяжела; кто знает, какие мысли бродят в его царственной голове? Быть может, скорбь об умершей царице? Но ведь у него есть другие жены и нет счета красивым наложницам. Бесспорно, она была кротка и прекрасна, но ведь красота и кротость даны в удел не ей одной. Да и так ли уж кротка была она, если позволяла себе иной раз перечить ему, царю, и сомневаться в божественности его велений? Нет, без сомнения, царь думает не только об умершей, для которой он велел выстроить эту пышную гробницу и принес щедрые дары, чтобы обеспечить ей милость. Он думает также о себе и о другой гробнице, по ту сторону холма, над которой уже много лет работают лучшие художники его страны, – о другом месте успокоения, куда сойдет и он, когда настанет его час, ибо перед смертью все равны – и цари, и рабы.

Видение исчезло. Но оно было так реально, что Смит подумал: уж не задремал ли он на ходу. Однако сейчас он не спал и озяб ужасно. А неподалеку собралась уже целая стая шакалов. Что за наглость! Один даже не побоялся просунуть морду в освещенный круг – тощий, желтый, – должно быть, почуял остатки ужина. А может быть, почуял его самого – человека. Да и не одни шакалы – в этих горах бродят подчас и разбойники, а он здесь один и безоружен. Не погасить ли фонарь? Это было бы благоразумнее, но Смиту не хотелось быть благоразумным. При свете все-таки не так одиноко.

Убедившись, что уснуть ему не удастся, Смит решил согреться с помощью работы. Схватив заступ, он принялся копать у самых дверей гробницы. Шакалы от удивления завыли. К таким зрелищам они не привыкли. Сама луна, старая как мир, могла бы подтвердить, что, по крайней мере, уже больше тысячи лет еще ни один человек не осмелился вторгнуться в гробницу, тем более в такой необычный час.

Прошло минут двадцать. Смит усердно копал. Неожиданно заступ его со звоном ударился о что-то зарытое в песке: в безмолвии ночи звук раздался особенно громко.

«Должно быть, камень. Надо выкопать – пригодится против шакалов», – подумал Смит, осторожно стряхивая с заступа песок. Камень оказался небольшим – таким не испугаешь зверя. Однако Смит все-таки поднял его и потер в руках, чтоб очистить от приставшей пыли. И, приглядевшись, увидел, что это не камень, а бронза.

– Осирис, – решил Смит, – это его изображение, зарытое у входа в гробницу, для охраны ее от злых сил. Нет, наверное, это Исида. И то нет – это головка статуэтки, и, кажется, хорошая резьба, по крайней мере, при лунном свете так кажется. По-видимому, даже позолоченная бронза.

Он пошел за фонарем и навел его на найденный предмет. И вдруг вскрикнул от радостного изумления:

– Да ведь это та самая головка, что на маске! Ну да – та самая. Моя царица! Ей-богу, она!

Он не мог ошибиться. Те же губы, немного даже полноватые; те же ноздри, тонкие, трепетные, красиво изогнутые, но слишком раздутые; те же брови дугой и мечтательные, широко расставленные глаза. А главное, та же пленительная и загадочная улыбка. Работа дивная – прямо шедевр. На этом шедевре был настоящий царский головной убор, концы которого свешивались на грудь. Статуэтка, благодаря позолоте, ничуть не заржавела и отлично сохранилась, но от нее осталась только голова, отбитая, по-видимому, одним ударом, так как линия была очень чистая.

Смит сразу сообразил, что статуэтка была украдена вором, принявшим ее за золотую, но по выходе из гробницы вора взяло сомнение, и он разбил ее о камень. Остальное не трудно было угадать. Убедившись, что это не золото, а золоченая бронза, вор не стал уносить ее, а разбил и бросил, по крайней мере, так объяснил себе это Смит. И объяснение это не совсем правильно, как будет видно из дальнейшего.

Первое, что решил сделать Смит, это разыскать туловище статуэтки. Он долго копал и шарил в песке, но безуспешно: остальных кусков он не нашел. И подумал, что вор, быть может, в сердцах оставил туловище у себя, а голову бросил здесь. Смит еще раз внимательно осмотрел головку и на этот раз заметил, что на ней была дощечка с тонко вырезанной надписью.

К этому времени Смит уже наловчился разбирать иероглифы и без труда прочел: «Ma-Ми. Великая государыня. Возлюбленная». В этом месте дощечка была переломлена.

«Ma-Ми. Никогда не слыхал о такой царице. Должно быть, история не знает ее. Интересно, чья же она была возлюбленная. Амена, или Гора, или Исиды – наверное, какого-нибудь божества».

Он, не отрываясь, смотрел на дивное изображение, как некогда смотрел на гипсовую головку в музее, и головка, воскресшая из пыли веков, улыбалась ему со стены. Только та головка была слепком, а эта – портретом красавицы, лежавшим на груди умершей, похороненной в этой самой гробнице.

Смит принял неожиданное решение. Он сейчас же исследует эту гробницу. Было бы святотатством пустить сюда прежде себя кого-нибудь другого. Он сначала сам посмотрит, что скрывается там, внутри.

Почему бы и не войти? Лампа у него хорошая, масла в ней достаточно – хватит на несколько часов. Если внутри и был скверный воздух, он успел выйти через расчищенное отверстие. Его как будто неотступно что-то звало войти и посмотреть. Он сунул бронзовую головку в карман жилета, так что она находилась как раз под сердцем, направил свет лампы сквозь отверстие, заглянул внутрь. По-видимому, влезть будет не трудно – песок лежал вровень с входным отверстием. Без труда он влез и пополз дальше, но ход был так узок, что он едва мог протиснуться между его дном и верхним покрытием. Дальше он был почти полностью заполнен грязью.

Магомет был прав в том, что могилу, высеченную в этой части скалы, непременно зальет водой. Ее и залило, очевидно, после какой-нибудь сильной грозы, и Смит уже начал бояться, что вода, смешавшись с песком, образовала непроходимую преграду. По-видимому, строители на это и рассчитывали – оттого-то они и оставили вход без всяких украшений – и даже нарочно вырыли дыру под дверью, чтобы дать возможность грязи проникнуть внутрь. Однако же ошиблись в расчете. Естественный уровень грязи не дошел до покрытия могилы, и хотя с трудом, но все-таки можно было пролезть в нее.

Смит прополз шагов сорок или около того, как вдруг заметил, что он находится у подножия лестницы. Тогда план постройки стал ему ясен – сама могила находилась выше входа.

Здесь стены были уже расписаны. Все рисунки изображали царицу Ma-Ми в царском венце и в прозрачных одеждах, представляемую одному божеству за другим. Промежутки между фигурами царицы и божеств были заполнены иероглифами, такими четкими, как будто художник начертал их сегодня. С первого взгляда Смит убедился, что это все – цитаты из Египетской Книги Мертвых. Вор, осквернивший гробницу, вторгся в нее, по всей вероятности, вскоре после погребения, – застывшая грязь, по которой ступал теперь Смит, была еще свежа и мягка, ибо на ней сохранились следы осквернителя и на стенах отпечатки его пальцев; а в одном месте – даже четкий отпечаток всей ладони; видны были не только очертания руки, но и линии.

Ряд ступеней вел к другому коридору, повыше первого, куда вода не дошла; с правой и с левой стороны коридора виднелись начатые и недоконченные покои. Царица, очевидно, умерла молодой. Гробница, предназначенная для нее, не была даже закончена. Еще несколько шагов, и ход расширился – целый квадратный зал, шагов тридцать в длину. Потолок его весь был расписан коршунами с распростертыми крыльями; у каждого в когтях висел Крест Жизни. На одной стене была изображена ее величество Ma-Ми, стоявшая в ожидании, пока Анубис взвешивал ее сердце, положив его на одну чашу весов, в то время как на другой лежала Истина, и он записывал на табличках приговор. Здесь были приведены все ее титулы: «Великая Наследница царств, Сестра и Супруга царей, Царственная сестра, Царственная жена, Царственная мать, Повелительница двух стран, Пальмовая ветвь Любви, Красота необычайная».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация