– Ага-ага, – заинтересовался шерстистый. – Мы слышали пулеметные очереди. Это вы отработали?
– Вы напали на Одинцово? – нахмурился молодой боец.
Лан мотнул головой, а Титан фыркнул и сплюнул.
– Да нет же! – Лан всегда знал, что из него никудышный переговорщик. – На Одинцово напали шайны, а мы помогли чуток вашим соседям, хотя, в общем, не собирались влезать в эти дела.
Оба бойца внимательно слушали. Лан продолжил:
– Одну ночную атаку удалось отбить, но на подходе – целая орда шайнов. И одинцовские поручили нам, чтоб мы отправились сюда и попросили вас о помощи.
Бойцы переглянулись. Их изумление было столь велико, что они выпустили чужаков из поля зрения, что в иной ситуации им могло бы дорого обойтись.
– Мне не послышалось, Палыч? – спросил шерстистый у товарища.
– В дальнем лесу, по ходу, какой-то редкий мут сдох, – от волнения чуть сбивчиво ответил молодой человек.
– Им нужны старинные стволы и люди, которые могут с ними работать, – сказал Лан и тут же поспешил добавить: – В Одинцово готовы щедро заплатить, если вы откликнитесь.
– Мне точно не послышалось, Палыч? – переспросил шерстистый. – Заплатить? Нам?
– Бред какой-то! – ответил его товарищ.
– Бред – не бред, но они там от отчаяния волосы на заднице рвут, – сказал Титан. – Пол-поселка – в руинах только после одного сражения.
– Ха! У нас тут, кстати, тоже не курорт! – молодой боец бросил взгляд на сизые облачка дыма, курящиеся над его поселком.
– У самих дела, как сажа белы, – дополнил его лохматый напарник. – Какое нам дело до этих жлобов из Одинцово? Когда они исчезнут с лица земли, лично я только вздохну с облегчением.
– Нам было очень полезно узнать ваше мнение, – сказал Титан. – Но сможем ли мы обсудить это со старейшиной вашей общины?
Молодой боец задумался, его израненное лицо осунулось и помрачнело, словно юноша погрузился в тяжелые воспоминания. За него ответил шерстистый:
– Само собой, командир примет вас. Думаю, он захочет расспросить вас о том, как сейчас живется в столице, но насчет помощи Одинцово – даю голову на отсечение, что он только посмеется, – он повернулся к товарищу: – Верно я говорю, Палыч?
– Посмотрим, – тот все еще хмурился и играл желваками.
– Не «посмотрим», а «верно», – поправил напарника лохмач, а потом обратился к Лану и его друзьям: – Езжайте без фокусов к забору, там вас встретят наши. Пойдем, Палыч! – шерстистый попятился, собираясь, очевидно, спуститься в одну из траншей и дальше по подземному ходу вернуться в поселок.
– Ага, без фокусов. Пустырь простреливается вдоль и поперек, – проговорил молодой боец бесцветным голосом. Затем его взгляд остановился на стилете Мары, который Лан носил в самодельных поясных ножнах. И снова на его лице появилось тоскливое и даже болезненное выражение. – Слушай, знакомый клинок! – он порывисто подошел к Лану; его покрытый шерстью товарищ мгновенно насторожился, сощурил глазки и снова навел на чужаков автомат. – У него случайно нет пары?
Лану почудилось, что под его ногами качнулась земля.
– Есть, – он достал стилет из ножен и повернул оружие так, чтоб молодому бойцу было удобнее его рассмотреть. – Ты уже видел такой стилет? Да? Отвечай! – он не смог сдержать волнения, стилет в протянутой руке задрожал.
Боец шумно вздохнул. Его израненное лицо неожиданно просветлело, а черты – расслабились. Так бывает, когда в сложной ситуации человек решается на непростое, но единственно верное решение.
– Ты… – протянул он. – Ты – тот самый пахарь из Кремля, – проговорил, будто не верил своим глазам. Его напарник продолжал нервничать и водить стволом «калаша» туда-сюда: с Лана на Свалочника, со Свалочника – на Титана.
– Пахарь!.. – поморщился Титан, точно хватил уксуса.
Лан ошарашенно помотал головой. Одна простая мысль вдруг заполнила собой весь мир и перекрыла собой все остальное.
– Ты видел Мару! – произнес он, уже будучи уверенным, что строптивая и склонная подбрасывать подлянки дорога вот так – вдруг, нежданно-негаданно – привела его к цели.
– Мара! – Лан одним прыжком преодолел расстояние от дверей до одинокой койки, стоящей у дальней стены одной из палат в госпитальной части подземного убежища. – Мара!
Лежащая под простым солдатским одеялом девушка не пошевелилась. Лан замер у изголовья, жадно вглядываясь в черты той, ради кого он временно оставил службу в Кремле, пересек Москву, прошел сквозь непроходимый Купол и выжил в лесах замкадья.
Мара очень сильно похудела. Густые русые волосы разметались по плоской подушке. Сомкнутые веки нежно голубели, Лан помнил, какой истовый огонь некогда жил в этих глазах.
– Мара… – Лан нашел под одеялом ладонь девушки и осторожно сжал. Ее кожа была холодна, а кисть казалась хрупкой, словно вылита из тончайшего стекла.
От подступившего к горлу отчаяния Лан едва мог дышать. Он уже знал, что другие палаты заполнены теми, кто получил ранения, когда на поселок напали био. Он знал, что места в лазарете катастрофически не хватало, но община поступила по совести, выделив для безнадежной чужачки отдельное помещение. Женщины помыли Мару, и от нее сейчас пахло травами, но, похоже, сделать что-то большее для обреченной уже никто не мог.
За Ланом в палату вошел Титан и сразу же стукнулся лысиной об низко подвешенную лампу. По помещению заметались свет и тени. Лану показалось, что Мара вздрогнула, и он с раздражением на лице повернулся к товарищу, чтоб сказать ему пару ласковых слов. Но, поглядев на Титана, который в этом неверном освещении показался ему вдруг совершенно дряхлым, убитым горем стариком, он снова склонился над Марой.
– Вот я тебя и нашел, – сказал он, затем вытащил из ножен стилет. – Помнишь, как мы пообещали друг другу, что эти клинки обязательно снова будут вместе. Где твой стилет? Пусть они будут вместе, если мы не сможем. Пусть хоть они… Мара! Мара, почему ты мне не отвечаешь? Я принес тебе свой нож, скажи, где твой, и пусть они будут вместе. Мара, скажи, где твой…
Он почувствовал на своем плече тяжелую руку. Титан с силой сжал пальцы.
– Я не должен был отпускать ее одну, Тит! – сокрушенно проговорил Лан. – Но что я мог поделать? Выбор был – или Кремль, или она. Я поступил, как велел долг. Почему мне каждый раз приходится сталкиваться с таким выбором? Почему каждый раз, – все доведено до предела, и каждое решение ведет к проигрышу в чем-либо?
– Держись, брат, – просто сказал Титан.
Лан сжал зубы и кивнул. У них было здесь дело. Нужно выполнить задание и все-таки увести Сияну из Одинцово. Со временем она поймет, что так будет лучше для нее. Со временем…
В палату зашел Свалочник, Лан понял это по запаху. А потом – местный лидер Бродяга Вик и молодой боец, встретивший чужаков на подходе к общинному поселению, Лан слышал, что бойца тут называют Палычем, и решил, что его имя – Павел.
