– Да, – сказал Фил сочувственно и обвел взглядом комнату. – И я сразу хочу уточнить некоторые моменты нашей телефонной договоренности на прошлой неделе. Скажите: нашли ли вы возможность сообщить всем, что сегодня у нас важная встреча? Нас не будут прерывать?
– Думаю, да, – вздохнула Хелен. – Я всем сказала, чтобы меня не беспокоили. Однако есть один звонок, на который я обязательно должна буду ответить.
Фил улыбнулся.
– Хорошо, тогда приступим. – Он наклонился в своем кресле вперед и посмотрел ей прямо в глаза. – Скажите мне, Хелен: когда я произношу слово «многозадачность», что первое приходит вам на ум?
На лице Хелен появилась широкая самодовольная улыбка.
– Я.
– Что вы имеете в виду? – уточнил Фил.
– Я – непревзойденный мастер работы с большим количеством задач. Я – Королева Многозадачности. Предполагается, что все мои сотрудники должны уметь решать много задач одновременно. Поэтому многозадачность – это обязательное условие, которое мы включаем в объявление о новых вакансиях.
Фил ухмыльнулся и откинулся на спинку кресла.
– Тогда вас, возможно, шокирует то, чему я собираюсь вас научить. – Он сделал паузу. – Вам нравится Марк Твен?
Хелен казалась озадаченной.
– Конечно, мне нравится Марк Твен. Я читала «Приключения Гекльберри Финна», когда училась в старших классах. Но какое отношение этот писатель имеет к многозадачности?
Фил неопределенно повел головой из стороны в сторону.
– Марку Твену приписывали весьма известную фразу, возможно, вы даже слышали ее: «Существует три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика».
Хелен хихикнула и согласилась:
– Я слышала это раньше.
– Позвольте теперь мне предложить вам другую версию этой фразы, более подходящую для XXI века. Вот она: «Существует три вида лжи: ложь, наглая ложь и многозадачность», – Фил замолчал в ожидании реакции.
Хелен моргнула.
– Такого я еще не слышала. Но почему многозадачность – это ложь?
– Это не просто ложь, – усмехнулся Фил. – Многозадачность хуже лжи. Даже хуже наглой лжи.
– Почему вы так говорите?
– Это ложь, несмотря на то что едва ли не все в нашем быстроразвивающемся мире поверили в миф об эффективности многозадачности. Мы безоговорочно приняли ее как образ жизни. Люди гордятся навыками многозадачности, но на самом деле многозадачность не эффективна и вовсе не реальна.
Хелен слегка нахмурилась.
– Мне кажется, я не совсем понимаю. Я постоянно делаю более одной вещи за раз. Я с толком использую каждую свободную минуту, которая мне выпадает. Я делаю гораздо больше, чем большинство моих знакомых! – Женщина стукнула кулаком по столу и бросила на Фила вызывающий взгляд.
Фил кивнул.
– Я не сомневаюсь, что вы тяжело работаете. Возможно, вы даже работаете усерднее всех своих знакомых. Но получаете ли вы при этом те результаты, которые хотите?
Хелен вздохнула.
– Очевидно, нет. Иначе я не нанимала бы вас. Но я рассчитывала, что вы собираетесь помочь мне стать более рациональной и эффективной. Я не знала, что вы будете говорить со мной о многозадачности.
– Ваша недостаточная эффективность как раз и вызвана вашей привычкой делать сразу много дел.
Стоимость
Фил сделал паузу и достал блокнот.
– Сейчас я объясню вам, почему многозадачность хуже лжи. Надеюсь, вы не будете возражать, если я задам вам несколько вопросов и сделаю некоторые пометки?
– Вовсе нет. Начинайте.
– Сколько электронных сообщений в день вы получаете? – спросил Фил.
– Ой, слишком много, – проворчала Хелен и призадумалась. – У меня их сейчас уже более сорока, а ведь только девять часов утра!
Фил быстро записал ответ.
– А сколько раз в день вы проверяете свою электронную почту?
Хелен пожала плечами.
– Мне необходимо быть в курсе происходящего, чтобы не прогореть… Поэтому я открываю свой электронный ящик каждый час или около того.
Внезапно Хелен щелкнула пальцами.
– Стойте-ка! Мой телефон тоже настроен на прием электронной почты. Вы хотите, чтобы я учла и проверку почты в телефоне?
Фил кивнул.
– В таком случае, получается, я проверяю свою электронную почту несколько раз в час, – сказала Хелен.
Фил записал ее ответ в блокноте.
– Хорошо. Сколько раз в течение дня вас прерывают коллеги по работе?
– Слишком часто, чтобы сосчитать, – простонала Хелен. – Единственная причина, по которой нас еще не прерывали, – мое строгое распоряжение нас не беспокоить.
– А еще табличка со словами «НЕ БЕСПОКОИТЬ!» на двери, – засмеялся Фил.
Хелен пожала плечами.
– Делаю, что могу. – Она подняла глаза к потолку, словно ища нужные слова. – Потому что, как правило, меня прерывают несколько раз в час.
Фил небрежно записал очередной ответ.
– Сколько телефонных звонков в день вы получаете?
– Вы о каком телефоне говорите? Рабочем или мобильном?
– Обоих.
– Номер моего мобильного телефона знают только самые важные клиенты и члены семьи. Звонки моего рабочего телефона «отсеивает» секретарь, следовательно, я не могу сказать, что получаю слишком много звонков. Может быть, один в час.
– Хорошо, – сказал Фил. – Минутку, – он начал рисовать в своем блокноте небольшую картинку.
Закончив, Фил показал ее Хелен.
– Так, с ваших слов, выглядит ваш типичный рабочий час. В среднем за это время вас прерывают шесть раз. Это примерно один раз каждые десять минут. Правильно?
Ошарашенная Хелен внимательно посмотрела на картинку.
– Ладно, я согласна с тем, что вы говорите.
– На самом деле я пока ничего не сказал, – ответил Фил. – Пока мы только рассмотрели пару очевидных моментов, чтобы обнаружить правду. Так что же говорит вам эта правда?
В среднем работник может посвятить тому или иному проекту одиннадцать минут, прежде чем его прервут.
Исследование, проведенное кафедрой информатики и вычислительной техники Калифорнийского университета в Ирвайне
Хелен подалась вперед, подперла голову рукой и пропустила волосы между пальцами.
– Эта правда говорит мне, что мой час слишком прерывист. Как можно сделать хоть что-то при всем этом? Однако именно так мой день и выглядит. – Внезапно, будто ее осенила новая мысль, она выпрямилась и уставилась на Фила. – Но именно поэтому я многозадачна!
