Кашмирская конфронтация имеет все отличительные признаки неразрешимого конфликта: территориальные притязания, выдвигаемые сторонами, имеют исторические корни; подозрительность и вражда, замешенные на религии; религиозные гонения и терроризм, мотивированный религией; массовые миграции населения, бегущего из горячих точек.
Обе страны обладают ядерным оружием, так что худший сценарий развития конфликта – ядерная война. Поскольку на Индийском субконтиненте проживает более 20 % населения мира, это может привести к неисчислимым жертвам. Регион никогда не исчезает надолго из новостных сообщений, поэтому каждое усиление напряженности накаляет обстановку.
Более того, хотя Пакистан терпит поражение в этом неразрешимом конфликте, возвышение его положения до «главного союзника США вне НАТО» в марте 2004 г. позволит стране обновить военный потенциал. Это может усилить самоуверенность Пакистана и, как следствие, повысить вероятность регионального конфликта.
Более того, если нынешнего непопулярного президента Пакистана генерала Первеза Мушараффа убьют или свергнут (а несколько раз это уже почти случалось) в результате переворота или на его место придет какой-нибудь исламский экстремист, особый статус Пакистана может ударить по США. Если это произойдет, обладающий ядерным оружием Пакистан может стать новой базой для «Аль-Каиды», о чем и подумать страшно. Как известно, Усама бен Ладен в настоящее время скрывается где-то в диком пограничном районе на северо-западе Пакистана. В случае прихода к власти в Пакистане исламистов Западу не останется ничего другого, как вновь вступать в войну.
Терроризм
Третья мировая война уже идет: «война с терроризмом» – первый в своем роде конфликт, который не направлен на конкретную страну или регион. Возможно, ближайшей аналогией «войны с терроризмом» служит «маккартизм». Впервые этот термин был использован во время холодной войны 50‑х годов XX в. Маккартизм стал ярлыком, которым американское правительство обозначало страх, недоверие и подозрение ко всем коммунистическим элементам американского общества. Даже если человека всего лишь подозревали в том, что он коммунист, такое подозрение пятнало его.
Примером интенсивности паранойи, существовавшей во времена маккартизма, был запрет на профессиональную деятельность актеров, сценаристов и режиссеров. Даже великому комику Чарли Чаплину (переехавшему в Голливуд из Англии) возбранялся въезд в США по возвращении с состоявшейся в Лондоне премьеры одного из его фильмов. Хотя Чаплин никогда не был коммунистом, его необычные взгляды и отказ осудить коммунизм вызвали такую озабоченность в правительстве США, что впоследствии ему не разрешили снимать в Голливуде. Поскольку Чаплину временно запретили въезд в США, он переехал в Швейцарию.
Некоторые утверждают, что сегодня страх перед террористической угрозой достиг в США степени, сопоставимой со страхом перед коммунизмом во времена холодной войны. Война с терроризмом схожа с идеологической битвой времен холодной войны тем, что является скорее войной против убеждений или идеалов, нежели традиционной войной, вызванной стремлением к территориальным захватам. В силу природы конфликта обнаружение врага – задача очень трудная, так как ячейки террористов разбросаны по всему миру. В основном они сосредоточены в мусульманских странах, но есть и в странах Запада.
Как уже отмечалось, первая военная операция в рамках войны с терроризмом началась в Афганистане. Было решено, что группа боевиков, несущих ответственность за террористические акции 11 сентября, принадлежала к пользующейся дурной славой сети «Аль-Каида», штаб-квартира которой находилась в Афганистане. Цель стала ясна. Эту угрозу следовало устранить, а лидера «Аль-Каида» Усаму бен Ладена взять в плен. За первым ударом в войне с терроризмом последовала военная акция против Ирака. Накануне вторжения в Ирак президент Джордж У. Буш и его советники выступили с противоречивыми заявлениями, в которых упоминали об «оси зла», включающей Ирак, Иран и Северную Корею.
Сегодня Иран и Северная Корея остаются под прицелом американской военно-дипломатической машины. Нам еще предстоит увидеть конкретные военные действия против этих стран, и, конечно, в операциях по зачистке Афганистана и Ирака еще долгое время будет занята немалая часть военных сил США. Иран же и Северная Корея в глазах администрации США остаются государствами-изгоями, с которыми придется «разобраться» позднее.
Хотя США занимают уклончивую позицию по вопросу военных или иных акций против Ирана и Северной Кореи, обе эти страны, несомненно, наращивают свои ядерные потенциалы, что может дестабилизировать мировой порядок.
Слово «терроризм» практически не исчезает из заголовков новостей, что в известном смысле сказывается на всей нашей жизни. И все-таки этим словом настолько злоупотребляют, что оно утратило смысл. Хотя у понятия «терроризм» нет абсолютно точного определения, ФБР США дает следующее его толкование:
Терроризм – это незаконное применение силы или насилия против людей и собственности в целях запугивания или принуждения правительства, гражданского населения или любой части правительства и населения ради достижения политических или социальных целей.
Довольно любопытно, что это определение применимо к любым военным действиям и к любому акту агрессии, независимо от того, кто их совершает. Его ключевое слово – «незаконное». Если же какое-либо государство поддерживает военные действия или акты агрессии, такая агрессия законна, хотя другие государства могут считать ее незаконной. Но если военные действия или акты агрессии не имеют поддержки со стороны какого-либо государства, они являются террористическими актами.
Возможно, исходя из таких рассуждений, непредвзято мыслящие наблюдатели и вывели изречение, гласящее, что человек, являющийся террористом для одних, для других является борцом за свободу. Всегда ли террорист выступает против государства? Вопрос каверзный, и ответ на него не всегда легко дать.
Рассмотрим следующий пример. На протяжении 80‑х годов XX в. США (точнее, ЦРУ) расходовали миллиарды долларов на вербовку и финансирование моджахедов (армии ислама), которые вели в Афганистане «священную войну» (джихад) за свержение пользовавшегося поддержкой Москвы режима в Кабуле и, следовательно, за ликвидацию советского влияния в Афганистане. Вербовка была развернута по всему мусульманскому миру. Одного прибывшего из Саудовской Аравии новобранца звали Усама бен Ладен. В 1992 г. моджахеды исполнили свою миссию, отчасти потому, что СССР перестал существовать и Москва не могла более обеспечивать контроль над Афганистаном.
Итак, были ли моджахеды террористами? В конце концов, они пытались свергнуть правительство. А если так, то превращает ли это обстоятельство США в пособника террористов? Если нет, то в каком случае финансирование вооруженной группировки, стремящейся свергнуть стоящее у власти правительство, оправданно? Вот здесь-то и дилемма.
Только предположим, что США не взяли на себя инициативу сбора мусульманских бойцов-моджахедов для свержения правившего тогда афганского режима, который в любом случае рухнул бы вскоре после развала Советского Союза. Согласно такому сценарию, в Афганистане вообще никогда бы не было исламских радикалов, вооруженных американским оружием и обученных американскими военными советниками. Вполне возможно, что в такой ситуации никогда не произошли бы и террористические акты 11 сентября.
