В 2006 году сенатор от Нью-Йорка Чарльз Э. Шумер назвал американский дефицит «медленным кровотечением на запястьях для американской экономики» и отметил Китай как главного в этом виновника[31].
Китайская внутренняя дефляция экспортируется в США посредством обменного курса и сводится к угрозе дефляции в США. Это начинается со стратегического решения Китая по установке валютного курса юаня к доллару. Юань свободно не обменивается на международных валютных рынках, подобно доллару, евро, фунту, иене и другим конвертируемым валютам. Использование юаня и его доступность для выполнения операций строго контролируется Народным банком Китая (НБК, центральным банком страны).
Когда китайские экспортеры перевозят товары за границу и зарабатывают доллары или евро, они должны передать эту валюту НБК в обмен на юани по курсу, установленному банком. Если экспортерам нужны доллары или евро, чтобы купить иностранное сырье или другие статьи импорта, они могут получить их, но НБК выдает только необходимую сумму долларов или евро для оплаты импорта и не больше.
Процесс поглощения всего излишка долларов, которые входят в китайскую экономику, особенно после 2002 года, произвел несколько ненамеренных последствий.
Первая проблема заключалась в том, что НБК не просто забирал излишек долларов, а, скорее, приобретал их за напечатанные для этой цели юани. В сущности, когда ФРС печатала доллары и эти доллары оказывались в Китае для покупки товаров, НБК был вынужден печатать юани, чтобы поглотить излишек. Получалось, на самом деле, что Китай передал монетарную политику ФРС: как только ФРС печатала больше денег, НБК тоже печатал больше, чтобы сохранять привязанный обменный курс.
Вторая проблема заключалась в вопросе о том, что делать с только что приобретенными долларами. НБК необходимо было инвестировать свои запасы куда-либо, и ему нужно было заработать разумную ставку дохода. Центральные банки обычно сверхконсервативны в своей инвестиционной политике, и НБК не стал исключением, предпочитая высоколиквидные государственные ценные бумаги, выпускаемые Министерством финансов США. В результате китайцы приобрели огромное количество облигаций Минфина, в то время как их положительный торговый баланс с США упорно продолжал расти. К началу 2011 года агентство Рейтер оценило общие китайские иностранные резервы во всех валютах примерно в $2,85 трлн, из которых примерно $950 млрд вложены в те или иные государственные обязательства США. Соединенные Штаты и Китай были заключены в финансовые объятия в $3 трлн, а по существу – в пороховую бочку, которая могла бы детонировать с любой стороны, если бы валютные войны вышли из-под контроля.
Соединенные Штаты отчаянно призывали Китай повысить стоимость юаня, чтобы сократить растущий торговый дефицит США с Китаем и замедлить масштабное накопление активов в долларовом эквиваленте через НБК. Эти просьбы не имели особого успеха. С 2004 до середины 2005 года юань остался поддерживаемым на уровне 8,28 юаня за доллар, на котором он оставался аж с 1997 года. Неожиданно за два дня в конце июля 2005 года юань возрос в цене, доллар стал стоить не 8,28, а 8,18 юаня. Это означало повышение цены юаня почти на 3 %. Более того, как оказалось, юань начал продолжительную, постепенную ревальвацию в следующие три года, достигнув, наконец, в середине июля 2008 года уровня 6,82 за один доллар.
Затем НБК вновь надавил на тормоза и сохранял в последующие два года стабильность юаня на уровне 6,83. В июне 2010 года начался второй тур ревальвации, который к августу 2011 года медленно, но верно привел юань к уровню 6,40 за доллар. Этот подъем долларовой стоимости юаня едва ли можно назвать гладким, и прошел он не без желчности. Риторические и политические поединки между Китаем и США с 2004 по 2011 год на тему валютного курса были главенствующими в американо-китайских отношениях, несмотря на массу других важных для обеих сторон проблем, включая Иран и Северную Корею.
Интригует мысль: могли бы такие несоответствия, как американский двусторонний торговый дефицит с Китаем и китайское масштабное накопление американских государственных долговых обязательств, могли бы они развиться при Бреттон-Вудской системе? Ответ неоднозначен.
Накопление Китаем государственных долговых обязательств США могло бы начаться точно так же, и всегда возникало бы желание обладать некоторым количеством ценных бумаг министерства финансов США для диверсификации и для управления ликвидностью. Но в определенный момент Китай попросил бы продать некоторые из ценных бумаг американского Минфина за американское золото, хранимое в резервных фондах, как это позволялось по Бреттон-Вудскому соглашению.
Теперь давайте посчитаем. Относительно небольшое погашение долга, предположим, $100 млрд казначейскими билетами, произведенное в начале 2008 года, когда золото стоило примерно $1000 за унцию, равнялось бы 100 млн унций золота, или приблизительно 2840 метрическим тоннам. Это 35 % всего официального запаса золота Соединенных Штатов! Так что полное погашение золотом всех ценных государственных бумаг США Китаем окончательно стерло бы с лица Земли запас золота США и оставило бы Штаты без золота, а Китай стал бы гордым обладателем 9000 метрических тонн. Представьте картинку: китайские военные корабли, прибывающие в гавань Нью-Йорка, и вооруженный до зубов американский конвой, двигающийся на юг вдоль парка «Пэлисей» из Вест-Пойнта, чтобы встретить корабли и загрузить золото на борт для перевозки в новые хранилища в Шанхае.
Несомненно, такая сцена шокировала бы американский народ, однако этот воображаемый шок доказывает кое-что большее. У Америки уже, по сути, были торговые дефициты, достаточно серьезные, чтобы опустошать золотые запасы по старым правилам игры. И все же идея о золотом стандарте заключалась не в том, чтобы опустошать золотые запасы наций, а, скорее, в том, чтобы заставить их привести свой финансовый дом в порядок задолго до того, как золото исчезнет. В отсутствие золотого стандарта и урегулирований в реальном времени, которого он требует, американцы, похоже, не догадываются, насколько сильно ухудшились финансовые дела США.
Хотя этот пример может показаться ярким, именно так большинство мировых валютных систем работали до определенного момента 40 лет назад. В 1950 году США обладали официальным золотым запасом в более чем 20 000 метрических тонн[32]. В силу стойких и масштабных торговых дефицитов (в то время с Европой и Японией, нежели с Китаем) золотые резервы США упали до 9000 метрических тонн, когда Никсон закрыл в 1971 году «золотое окно». Это «ушедшие» 11 000 метрических тонн за 21 год (с 1950‑го по 1971‑й) отошли в большей степени небольшому числу экспортных держав. За тот же период германские золотые резервы возросли от нуля до более чем 3600 метрических тонн. Итальянские золотые запасы – с 227 до 2 500 тонн. Франция поднялась с 588 до более чем 3100 метрических тонн. Нидерланды, еще одна поднимающаяся золотая держава, увеличила золотой запас с 280 до почти 1700 тонн.
Конечно, не все из этих расширяющихся золотых запасов происходят из США. Запасы еще одной золотой державы, Соединенного Королевства, упали с более чем 2500 метрических тонн в 1950 году до всего лишь 690 тонн к 1971 году. Однако в целом золото переходило из Соединенных Штатов к их торговым партнерам как часть автоматического восстановления баланса, задуманного Бреттон-Вудской системой.
