Итак, как и многое в жизни организаций, это альтернатива: товарищеские отношения, взаимная поддержка и стимулирование группового производства против конвейерной ленты, где медлительные люди быстро исчерпывают себя и оказываются уволенными. Автомобильный гигант General Motors после неудачной попытки организовать совместное производство с компанией Saturn решил, что однообразная, но хорошо мотивирующая эффективность конвейерной ленты работает лучше. Шведские и многие японские автомобилестроители, однако, до сих пор предпочитают групповой метод производства. (Статья в журнале Time, вышедшая в 1972 году, сообщала, что уменьшение количества прогулов на фабриках General Motors связано не с групповым методом, а с индивидуальными поощрениями: бесплатными напитками для работников, соблюдающих дисциплину…
[30])
В отличие от автоматизированного производства, контроль не может быть сгруппирован или разгруппирован по чьему-то желанию. И если бы это было возможно, то он бы менялся от одной прихоти руководства к другой, в зависимости от попыток поддерживать мир сначала при помощи участковых полицейских, а через год – при помощи наемных охранников. Но даже в этом случае все полицейские силы должны работать как единый коллектив, чтобы сохранять порядок в городе, и только тогда индивидуальные поощрительные выплаты могут быть введены как отклик на эффективность общих усилий. Иными словами, у каждого участкового мотивация к получению личных выгод резко падает.
Таким образом, выясняется факт: усиление полицейского патрулирования, равно как и слишком большое количество офисной работы, зачастую не может быть соответствующим образом измерено и вознаграждено.
Скрытое патрулирование
Задачи, с которыми сталкиваются полицейские, не столь очевидны на первый взгляд, как задачи компании, созданной для получения прибыли; она создана зарабатывать деньги. Заявленная цель полиции Балтимора – «защищать и охранять жизнь, защищать собственность, понимать нужды города и окрестностей, служить им и улучшать уровень жизни общества».
Обеспечение общественного порядка включает в себя многое. Снижение уровня убийств, работа с экстренными вызовами, уменьшение поставок кокаина – все это относится к более общим целям, но есть много аспектов этой работы, которые трудно заметить и еще труднее оценить. Например, вежливо образумив группу молодых людей, сидящих на крыльце с бутылкой спиртного и «орущим» магнитофоном (удостоверение личности было лишь у одного), напарник Москоса заметил: «Меня это выводит из себя… Теперь они уважают меня больше, потому что я не веду себя как идиот, отправляя их в участок. Выполнил бы я работу лучше, если бы привел их в отделение? Но я не получаю никаких бонусов за то, что хорошо выполняю работу по патрулированию».
Идея напарника Москоса о «хорошем патрулировании» снова выявляет проблему мотивации полицейских, которым приходится выполнять множество задач, и открывает еще один ее аспект. Полицейский раздражен тем, что бо́льшая часть его работы вообще не может быть измерена. Напарник Москоса, очевидно, выполнял свои обязанности, но его действия не могли быть выражены количественно. Тяжело измерить то, чего не происходит. С точки зрения комиссара, просматривающего отчеты о преступности, отсутствие криминальной активности может быть следствием хорошей работы полицейских, как утверждают патрульные. В конце концов, «зачищенный» квартал, вероятно, уменьшит количество звонков в полицию – но в то же время меньшее количество экстренных вызовов может быть результатом дождливой ночи или резкого похолодания, из-за которого потенциальные преступники остались дома, или улучшения экономической ситуации в районе.
[31] Кто посмеет сказать, что полицейские сидят в своей теплой машине где-нибудь под мостом, если даже Москос признавал, что иногда поступал так?
Тот факт, что значительная часть полицейской службы незаметна глазу сержанта, не поднимающегося из-за стола, оставляет каждому отдельному копу громадную свободу действий, которой он может распорядиться по-разному: ослабить рвение, повысить свои показатели или просто обеспечивать порядок. Даже в криминогенном Восточном округе большинство полицейских патрулируют в одиночку, так что некому засвидетельствовать их хорошие (или плохие) поступки. В каждую свою смену полицейский может сосредоточиться на дорожных происшествиях, арестах велосипедистов или накрыть наркопритон. Он может отпустить мелких нарушителей с предупреждением или поместить их под стражу.
Один из коллег Москоса рассказывал, как он пользовался подобной властью, разбираясь с бродягами: «Иногда я подбрасывал монетку. Если выпадала решка, парень отправлялся в тюрьму, а если орел, я отпускал его. Они радовались: «Ура! Орел!» Жаловался ли кто-нибудь, когда выпадала решка? Вряд ли – всем известно, что при аресте за мелкое правонарушение твоя судьба зависит от милости полицейского, и не нужно тревожить систему, при которой у тебя есть пятидесятипроцентный шанс быть отпущенным; такой шанс лучше нулевого.
В то время как задержания за мелкие правонарушения во многом регулируются действиями самого полицейского, поимка опасных преступников требует удачи. Патрульный не может выйти на смену с намерением арестовать вооруженного грабителя или убийцу. Он может случайно наткнуться на него. В отсутствие очевидных подозреваемых дело будет передано детективу.
Если столь значительная часть хорошей полицейской работы незаметна (например снятие напряжения в потенциально опасной уличной стычке, конфронтации), а проведение арестов предполагает сочетание удачи и желания полицейского отвлечься от задержания и обыска велосипедистов и бродяг, то зачем строить систему, основанную на норме арестов? Да потому, что системы лучше еще не придумали. Если перед группой полицейских стоит задача охранять порядок, нельзя премировать отдельных копов за собак, которые перестают лаять. Это провоцировало бы полицейских передавать преступников и дела следующей смене или другому участку. Пожалуй, лучше пусть будет много неправильных арестов, чем ни одного ареста вообще.
От окончательного коллапса систему спасает то, что многие полицейские заботятся не только о росте своих показателей. Через несколько лет патрульные устают от работы в ковбойском стиле и начинают считать аресты свидетельством проваленной работы. Если бы они все делали верно, прежде всего сократилось бы количество преступлений. Среди копов со статистикой арестов ниже нормы некоторые наверняка ленивы, другие уже эмоционально «выгорели», но многие, вероятно, отлично справляются со своей работой. Просто по цифрам этого понять невозможно.
Хорошо, что, несмотря на то что аресты поощряются продвижением по службе и оплатой сверхурочных, стимулы достаточно невелики. Если ты просто держишься подальше от проблем и время от времени производишь аресты, никто не будет сильно на тебя давить. Полицейские постарше прекрасно справляются со своей работой. Если бы дело обстояло иначе, в Балтиморе, скорее всего, вообще не было бы отличной полиции.
