Именно поэтому лидеры методистской церкви в Оклахоме, как и во всем остальном мире, делегируют работу по определению оклада священников местным комитетам по взаимоотношениям между пасторами и приходами, в которые обычно входит пять-шесть человек. Комитеты обладают рядом полномочий – от определения приоритетных направлений деятельности церкви до утверждения мер по повышению эффективности работы приходов. Комитеты также оценивают деятельность пасторов и устанавливают для них соответствующий уровень зарплаты. Они даже могут уволить священника, «если станет очевидно, что смена священника должна быть проведена в интересах паствы и его собственных».
[48] Подобная структура перекладывает ответственность за определение оклада священников на плечи тех, кто в состоянии оценить усилия пастора при взаимодействии с его прихожанами.
В 2006 году священники получали в среднем около 35 тыс. долл., а молодой выпускник семинарии, служащий и проповедующий в сельской местности, едва мог рассчитывать на пятизначную цифру в чеке. Так что плюс-минус несколько тысяч долларов, назначаемые по решению комитета, могут значительно повлиять на общий заработок пастора. Имеются и другие способы мотивации священников, например продвижение по карьерной лестнице. Назначение в крупный городской приход означает более высокую зарплату, более удобный дом и более уважаемую должность. Популярные пасторы в крупных городских церквях зарабатывают 250 тыс. долл. в год, если учитывать бесплатное жилье и щедрую пенсию.
Несомненно, члены комитетов делают все возможное, чтобы поддерживать сельские общины, которые и выполняют главную миссию церкви. В конце концов, члены комитетов тоже люди, и церковь признает, что человеческая плоть слаба. Именно поэтому близким родственникам пасторов запрещается заседать в комитетах.
Однако, если оставить в стороне кумовство и протекционизм, у членов комитетов могут быть и другие собственные соображения о том, заслуживает их пастор дополнительных бонусов или нет. Зачастую это даже хорошо, потому что их собственные интересы в этом случае совпадают с интересами церкви. Епископ Оклахомы хочет увеличить паству и привлечь дополнительные пожертвования, а члены комитета стремятся контролировать финансы своего прихода. Епископ стремится к тому, чтобы прихожане были счастливы, поддерживали контакт с церковью и были активными методистами – этого же добивается и комитет. Так что обычно епископу даже удобно переложить контроль над священником на плечи его прихожан.
Стимулирующая плата за спасение душ
Парсонс и Харцелл никогда не задавались вопросом, возможно ли, чтобы священники, работающие по 12 часов в день за жалование, выраженное пятизначным числом, мотивировались еще чем-то, кроме денег. Они хотели выяснить, использовали ли комитеты финансовое вознаграждение (стимулирующую плату за спасенные души), чтобы заставить пасторов работать еще усерднее. Правильно ли апостол Павел описал ситуацию в своем послании к коринфянам?
Парсонс и Харцелл – экономисты, а не теологи, и свой анализ системы менеджмента в методистской церкви они строили лишь на основе экономических стимулов и статистических исследований. Две работы, написанные по результатам исследования, носят сухие и холодные названия: «Human Capital and the Supply of Religion» («Человеческие ресурсы и содержание религии») и «If Higher Calling Enough? Incentive Effects in the Church» («Достаточно ли Высшего Призвания? Системы поощрений в церкви»). Разумеется, эти названия грели душу экономистам, но в то же время они вызывали некоторые волнения в протестантской среде. Многие посчитали, что это исследование содержит в себе клевету на священство.
[49]
Несмотря на недовольство верующих, сложно не согласиться с фактами: перепроверив все статистические данные, Парсонс и Харцелл могли однозначно утверждать, что жалование священников напрямую зависит от их взаимоотношений с прихожанами. Каждый новообращенный приносил священнику дополнительные 15 долл. дохода, а каждый прихожанин, покинувший церковь, приводил к аналогичному снижению жалования. Даже два опытных экономиста были поражены тем, насколько зарплата священников зависит от эффективности их работы. Методистские пасторы получают по два цента с каждого доллара в коробке для пожертвований. Таким же образом формируется зарплата исполнительных директоров компаний рейтинга Fortune 500, получающих по 3–4 цента от каждого доллара, заработанного с их помощью (конечно, итоговая сумма долларов оказывается в этом случае гораздо выше).
Подсчет прихожан может дать нам лишь примерное представление о том, выполняет ли пастор свою работу, так как многие факторы, воздействующие на приход, находятся вне сферы его контроля. К примеру, вопросами рождений и смертей занимается Верховный Менеджер на Небесах. Некоторые люди переезжают в новый приход, некоторые уезжают из старого. Почему же священник должен нести ответственность (или получать бонусы) за решения Божественного Провидения?
Прихожане, назначающие жалование священникам, проявляют удивительный здравый смысл при учете таких случайных факторов. Рождения и смерти, рост или упадок городов и деревень не влияют на зарплату духовенства. С другой стороны, исповедание веры, то есть обращение людей в свою веру, а также привлечение методистов из других приходов оценивается в 25 долл. за каждую душу. Казалось бы, это не так уж много, но даже средняя церковь обычно приобретает и теряет по несколько десятков прихожан в год, что приводит к потере (или приобретению) лишней тысячи долларов. Для пастора, получающего 30 тыс. долл., это значительная сумма.
Однако, если оклад священников будет основываться только на количестве прихожан, это может привести к неприятным конфликтам с епископом, который в первую очередь заинтересован в обращении неверующих и в заполнении свободных мест на скамьях в каждой церкви. В конце концов, миссия церкви состоит в том, чтобы спасать души, обращая их в христианскую веру. Кроме того, новички могут поправить финансовое состояние церкви. Это выгодно и для банковских счетов местных церквей, и для главного офиса методистской церкви Оклахомы в Талсе, который облагает налогом прибыль местных церквей.
И все же интересы епископа и комитетов начинают расходиться, когда дело доходит до привлечения верующих из соседних приходов – «кражи овец», на церковном жаргоне. Это не спасает новые души и не обогащает церковную казну. С точки зрения епископа, конкуренция между пасторами не может принести никакой выгоды. При этом для каждого прихода «краденые овцы» так же ценны, как и новообращенные методисты, – по крайней мере, ценны в финансовом плане.
Епископ может быть не против небольшого дружеского соревнования. Если неэффективный пастор уступает свой приход более талантливому священнику, в этом нет ничего плохого. Точно так же непродуктивная фирма уходит с рынка, освобождая место для более успешного конкурента.
[50] Сравнивая количество верующих в различных приходах, епископ может решить, что какие-то из приходов в Оклахоме следует передать другим церквям или же сохранить им самостоятельность.
