– Мне жаль… Даже мне тяжело говорить. Не представляю, каково сейчас тебе.
– Вот именно. Не представляешь, Джеймс.
Ну вот. Она назвала его по имени. Прозвучало так знакомо и обычно, и все-таки словно совсем из другого мира.
Ее первый муж вынул тонкую золотистую сигарету из внутреннего кармана пиджака.
– Будешь?
– Нет, спасибо. – Диана покачала головой. – Мне, наверное, пора бросать.
Закурив, он кивнул.
– Да. Судя по твоему виду.
– Спасибо.
– Прости, я хотел сказать… ты только что испытала потрясение.
– Еще бы. Все считают тебя погибшим. Так думала и я, пока мы не перебрались в Ниццу.
Он затянулся.
– Мы?
Она пристально посмотрела ему в глаза.
– Ты что-нибудь знаешь о том, что происходило дома с тех пор, как ты пропал? Хоть что-то?
Он покачал головой.
– Нет. Совсем ничего. О тебе, я имею в виду. Английские газеты время от времени я читал, а вот что касается тебя… – Он беспомощно пожал плечами. – Как бы я узнал?
Ее глаза расширись.
– Что значит «как бы я узнал»?
– Это долгая история.
– Уверена, так оно и есть. – Диана почувствовала прилив ярости. – Почему ты не написал мне? Война закончилась шесть лет назад, Джеймс. Не знаю, чем ты был занят до того времени, но почему ты не вернулся после ее окончания?
Он медленно затянулся и посмотрел в сторону моря, размышляя над ответом.
Внезапно Диана ощутила жгучее желание ударить его. Ей хотелось бить, пинать, царапать его, крепко вцепиться в волосы, чтобы в руках остались кровавые клоки. Ее затрясло от подавляемого гнева.
– Мерзавец, – прошипела она. – Полный, отъявленный мерзавец! Ты хоть представляешь, через что мне пришлось из-за тебя пройти? Хоть малейшее представление имеешь?
Он невозмутимо смотрел на нее.
– Прошу, не сердись на меня, Диана, я все объясню. И отвечу на все твои вопросы, обещаю. У тебя, наверное, их масса. Я расскажу все, клянусь, и тогда ты поймешь. Но прежде можно спросить… о ком ты говорила, когда сказала «мы»?
Когда Диана закончила свой рассказ, Джеймс отвернулся и посмотрел на отблески Средиземного моря вдали.
По выражению его лица было очевидно: мысль о том, что он мог оставить Диану беременной, ни разу не приходила ему в голову. Сперва он даже попытался протестовать:
– У нас с тобой было всего пару раз. Ты точно уверена?
Взгляд Дианы заставил его замолчать.
– Почему Стелла?
– Диккенс. «Большие надежды», помнишь? Мне всегда нравилось имя Эстелла, однако в книге это не совсем положительная героиня, и я сократила до Стеллы… А как бы ты хотел, чтобы ее звали?
– Понятия не имею… Мне бы свыкнуться с тем, что у меня вообще есть дочь. Она на тебя похожа?
– Говорят, похожа. Но улыбка точно твоя. Хотя это видят лишь несколько человек: я да мама с папой.
Он немного помолчал.
– А как дела у моей матери? Ты звонила ей после того, как меня сбили? Она видела Стеллу?
Диана с грустью посмотрела на него.
– Ты и вправду оборвал абсолютно все связи?.. Твоя мать погибла, Джеймс. При бомбежке, еще до того, как родилась Стелла. Мои родители писали ей после того, как тебя не стало… – Она покачала головой. – То есть после того, как ты пропал без вести. Мы собирались встретиться с ней в Лондоне, пообедать вместе. Я так этого ждала, но она погибла. Мне жаль.
Джеймс стал бледен как полотно.
– Ты знаешь, как это случилось?
– Да. Она пряталась в одном из наземных бомбоубежищ. Прямое попадание – такие убежища на них не рассчитаны. Все погибли на месте. У нее не было времени понять, что произошло, Джеймс.
– Какой ужас. Бедная старушка. Она была хорошей матерью. По крайней мере ей не пришлось долго по мне горевать.
– Да, думаю, что так. Месяцев пять. Она погибла в ноябре, когда налеты стали особенно частыми.
– А могила есть? – спросил он, немного помолчав.
– Да. Братская. От них… почти ничего не осталось. Говорю же, это было прямое попадание.
Он выпустил дым.
– Итак, моя мать умерла, а у меня есть дочь… Слишком много новостей за одно утро. Диана, можно мне увидеть Стеллу? Ей не обязательно знать, кто я. Мы могли бы…
– Погоди, Джеймс, – оборвала Диана, – не так быстро. Между прочим, мне тоже еще со многим нужно свыкнуться! Не знаю, нужно ли тебе встречаться со Стеллой. Мне до сих пор не верится, что мы с тобой разговариваем. Это самый странный день в моей жизни. Кажется, вот-вот проснусь после… какого-то нелепого сна.
С минуту они посидели в тишине, прежде чем Диана вновь заговорила, на этот раз не так резко.
– А теперь я хочу сигарету.
Он прикурил две для них обоих.
– Джеймс, – тихо сказала она, – ты ведь не знаешь и о том, что случилось с моим братом, да?
Он покачал головой и выпустил дым.
– Он погиб в тот самый день, когда сбили тебя.
Джеймс оторопело уставился на нее.
– Как? Не может быть! Когда началась операция, его еще не было на базе! Он не летал в тот день.
Диана вздохнула.
– Не летал. Мы пережили такой кошмар, Джеймс. По дороге в Апминстер его мотоцикл столкнулся с военным грузовиком. Около Сидкапа. У него не было ни единого шанса.
– Подожди-ка. – Джеймс нахмурился. – Да, кажется, я помню. Мы с Джоном уехали из Дауэр-Хауса сразу после свадьбы, так? В тот день под Дартфордом я попал в огромную пробку. Все стояли совершенно без движения. Наверное, как раз из-за Джона. Бедолага. Я многим ему обязан. В Крануэлле он спас мою шкуру, ты в курсе?
Он затянулся сигаретой и продолжил:
– Помню, приехав в Апминстер, я никак не мог понять, почему его до сих пор нет. Решил, что сломался мотоцикл или пробило колесо. Господи, бедный Джон. Я часто думал, удалось ли ему выжить в войне. Но погибнуть вот так, в дурацкой аварии…
Он проницательно посмотрел на нее.
– Боже, страшно представить, что вы пережили в тот день… Обе новости пришли одновременно?
– О вас? Да, почти. Сначала позвонили из полиции, сообщили о Джонни. Папе пришлось ехать на опознание. Для него это был кошмар. Не успел он вернуться, как явились из ВВС с новостью о тебе.
Он хотел было дотронуться до ее ладони, но Диана отдернула руку и укоризненно посмотрела на него.
– Джеймс, они не сомневались в твоей смерти. Даже тогда, до официального рапорта. Его я тоже читала. В нем говорится, что ты погиб. Два пилота из твоей эскадрильи сделали заявления. Подтвердили, что парашюта точно не было, зато они видели, как самолет взорвался, упав на землю.
