— Отлично! Как с ним связаться?
— У меня есть его домашний телефон — мобильных телефонов он не признает. Живет недалеко, на Никольско-Ботанической, и, несмотря на возраст, живет один. Каждый день идет в парк играть в шахматы. Так что застанете его дома или в парке.
Получив номер телефона, Оксана тут же позвонила, но ответа не дождалась и решила попытать счастье в парке. Посещение университета, ее alma mater, всколыхнули ностальгические воспоминания о студенческих годах, друзьях, преподавателях, и она еле удержалась, чтобы не зайти на родную кафедру уголовного права и криминологии, где защищала диплом. Но все же решила вначале найти старика Бортникова, а уже потом вернуться в университет в поисках знакомых лиц.
Выйдя из университета, Оксана перешла на противоположную сторону и направилась в парк, где на центральной аллее-площади расположен памятник Кобзарю — Тарасу Григорьевичу Шевченко, возле которого играла веселая духовая музыка, — подрабатывали уличные музыканты. Свернув направо, она увидела ажурную шатровую палатку с чугунными столбами, под которой уже много десятилетий ведутся шахматные бои. Основной контингент тут составляют пенсионеры, хотя хватает людей и других возрастов. Играют здесь также в нарды, карты, домино, но все же доминируют шахматы. Оксане это место было памятно: после вечерних занятий, уже в сумерках, студенты частенько заходили в освобожденный от пенсионеров павильон и пили тут пиво, вино, вели словесные баталии.
Людей тут было много, Оксана переходила от одной доски с шахматами к следующей, пытаясь вычислить Бортникова по возрасту. Хотя седых и лысых тут полно, но не все же выглядят на девяносто! При беглом осмотре ей не удалось вычислить ни одной подходящей кандидатуры, поэтому она решила все же спросить. Выбрала бодрого седоватого мужчину с властным крикливым голосом, выдававшим в нем здешнего старожила, который только что победно завершил шахматную партию. Подошла в тот момент, когда ему налили в стопку из металлической фляжки.
— Простите, вы, случайно, не знаете Бортникова Илью Варфоломеевича?
Мужчина недовольно посмотрел на нее — ее расспросы были явно некстати.
— А тебе чего? Ты что, из милиции?
— Нет, я из университета. — Оксана указала на красное здание. — Я не знаю его в лицо, а у меня поручение к нему. Домой звонила — не отвечает, подумала, что он здесь.
— Правильно подумала, только он отошел. Жди, скоро дед будет! — Опрокинув стопку, он смачно крякнул и, не закусив, начал расставлять фигуры на доске для следующей партии.
Оксана присела на свободную скамейку недалеко от «старожила». От ничегонеделания и теплого воздуха ее стало клонить в сон.
— Глянь! Вон идет Варфоломеевич! — ворвался в ее полудремоту голос «старожила».
Бортников выглядел значительно моложе своих лет. Одетый в старенькую клетчатую тенниску, коротковатые серые брюки и сандалии на босу ногу, он шел довольно бодрой походкой, держа под мышкой шахматную доску. И только когда приблизился, на лице и шее стали заметны старческие пигментные пятна и глубокие морщины, а глаза казались запавшими.
— Здравствуйте, Илья Варфоломеевич!
Бортников остановился и близоруко прищурился, глядя на нее.
— Мое вам почтение! Мы с вами знакомы?
— Меня зовут Оксана Козлова, я детектив частного агентства.
— Ого, женщина-детектив!
— До этого я работала в милиции.
— Что же привело вас ко мне?
— Давайте присядем, и я вам расскажу. Мне хотелось бы, чтобы вы вспомнили кое-кого из прошлого.
— Звучит интригующе.
Они сели у свободного столика, и Бортников быстро раскрыл доску и стал расставлять фигуры.
— Вы в шахматы играете?
— Очень слабо, знаю только, как фигуры ходят.
— И все же давайте сыграем, это помогает мне думать и активизировать память. Предлагаю гандикап — буду играть без туры. Вы какими фигурами предпочитаете играть — белыми или черными?
— Мне это все равно не поможет.
— У вас занижена самооценка, и это плохо. Ваш ход белыми! Итак, кто вас интересует?
Оксана пошла пешкой через одну клеточку от ферзя.
— Хома Василий Иванович, он работал в университете в конце 30-х годов прошлого века.
Бортников посмотрел на нее с уважительным любопытством, словно она только что провела молниеносный блиц и поставила его в затруднительное положение.
— Разрешите полюбопытствовать, в связи с чем вам это потребовалось?
— Мне очень сложно на это ответить, так как я сама точно не знаю, — призналась Оксана. — Мне попались страницы из дневника Василия Хомы, датируемые этим временем, и их содержание меня поразило.
— Что же там было удивительного?
— Василий Хома видел странные сны, словно путешествовал в прошлое.
— И это вас поразило? Василий Иванович Хома был медиумистом! Да, я его прекрасно помню, хотя тогда был подростком.
— Что такое медиумист?
— Посредник между потусторонним миром и живыми! Но, в отличие от медиумов, он мог видеть прошлые события без посредства духов. Василий Хома имел уникальные способности, и я поражен не тем, что вы интересуетесь им, а тем, что за это время никто о нем не вспомнил!
— Вы хотите сказать, что те события, которые Хома видел в снах, могли в самом деле произойти?
— Безусловно! — утверждающе воскликнул старик.
Оксана решила не спорить и не выказывать свой скептицизм.
— Расскажите мне об этом человеке.
— Василий Хома появился в университете в начале 30-х годов и три года, не привлекая к себе внимания, работал истопником. Он сблизился с моим отцом и стал бывать у нас в гостях. Он был среднего роста, с очень бледным лицом и небольшой бородкой. Очень интеллигентный и начитанный человек. Именно благодаря усилиям моего отца, узнавшего о его прошлом, Василия Ивановича взяли на работу в университетскую библиотеку, а затем даже дали часы для лекций — он преподавал античную историю и философию. Студенты ходили на его лекции толпой.
— О каком прошлом Хомы идет речь?
— Василий Хома работал преподавателем в университете в 1918 году. Участвовал в бою под Крутами, где погиб его ближайший друг. Чтобы выжить, при Скоропадском работал в анатомическом театре, проще говоря, в морге. Во время Директории был мобилизован и в 20-м году вместе с войсками поляков и Петлюры оказался в Киеве. Когда началось отступление, он вынужден был остаться, так как серьезно заболел пневмонией. Приютила и спрятала его сестра погибшего товарища, которая стала ему женой. Я так подробно о нем знаю, потому что слышал его разговоры с отцом, когда вечерами они чаевничали.
— Вы сказали, что он был уникальным человеком. В чем это проявлялось?
