— Извините, Вета, в вашем огромном доме я совсем потерялась — не могу найти туалетную комнату, — быстро сказала Оксана, хотя понимала, что ее объяснение звучит малоубедительно.
— На втором этаже есть туалет, но также он есть и на первом — гостевой. Идемте, проведу вас. — Вета взяла себя в руки, хотя было видно, что недавний телефонный разговор расстроил ее.
В сопровождении Веты Оксана прошла в просторную туалетную комнату, где была даже душевая кабина. Здесь Оксана перезвонила Якимчуку и рассказала ему о приготовленном чемодане и недавнем странном телефонном звонке к Вете, предположив:
— Может, это звонил Алмазов?
— Спасибо, пробью номер. Побудь у нее как можно дольше — не исключено, что она ждет гостя. Хотелось бы узнать, кто он.
Оксана вернулась в комнату. Вета, нахмурившись, сидела в кресле и не спеша, мелкими глоточками пила коньяк. Увидев Оксану, она подняла бокал:
— Присоединяйтесь!
— С удовольствием! — Оксана подхватила свой стакан и сделала глоток. — Ко мне только что звонили, предупредили, что задерживаются, — едут из другого города и возникли дорожные проблемы. Не страшно, если я еще немного злоупотреблю вашим гостеприимством?
— Вы мне не мешаете, наоборот, я рада, что вы меня навестили, — холодно улыбнулась Вета. — Оставайтесь здесь, сколько вам нужно. Вы мне очень нравитесь, Оксана.
— Вы мне тоже очень симпатичны.
Внезапно у Оксаны закружилась голова, словно она оказалась на быстро вращающейся карусели. Она привстала, но ее занесло, и она, не сумев попасть на стул, со всей силы приземлилась на пятую точку. Лицо Веты расплылось, да и вся ее фигура потеряла четкие очертания. Оксана боролась с головокружением и подступающей тошнотой, пыталась встать; ей удалось подняться, но снова занесло, на этот раз на передвижной бар, и, опрокинув его, она бессильно растянулась на полу. Через мгновение сознание покинуло ее.
Дальше началась фантасмагория: некто в темно-зеленой маске с огромным ртом до самых ушей и свисающим красным языком тянул за собой Веронику, которая упиралась и молила о помощи. Они поднялись на вершину ступенчатой пирамиды инков. Незнакомец в маске стал пристраивать Веронику на находящийся посередине жертвенный камень в форме сердца. Невидимая стена не давала Оксане приблизиться, чтобы помочь девушке. Возникла невыносимая сверлящая боль в мозгу. Ощущая свое бессилие и боль, Оксана закричала что есть силы, пытаясь позвать людей на помощь, но изо рта вырвались лишь хрипы. Затем наступила темнота.
Она очнулась на полу в незнакомом месте. Чуть поодаль лежала ее сумочка, из которой доносился виброзвонок мобильного телефона. В ногах стоял стул, рядом — перевернутый столик на колесах, кругом валялись бутылки с разнообразными алкогольными напитками. Голову распирало от боли, было трудно сосредоточиться. Оксана помнила о просьбе Якимчука, о том, что была в подвале бассейна «Дельфин», и о том, что собиралась и даже поехала в направлении загородного дома Алмазова, но что случилось потом, вспомнить не могла. Хваленая память подвела ее, словно на ней стерли последние события. Присмотревшись, она сообразила, что это в самом деле гостиная в доме Алмазова. Только почему она не помнит, как сюда вошла и что с ней тут произошло?
Вновь завибрировал мобильный в сумочке, и на этот раз она ответила. Послышался встревоженный голос Якимчука:
— Почему не отвечаешь? Что у тебя происходит?
— Сижу на полу, болит голова.
— Ты что, пьяная?
— Не знаю, ничего не понимаю. Не помню, как попала к Алмазовым в дом!
— Ты в самом деле пьяная? Ты мне оттуда уже звонила часа полтора назад, и, как я понял, все было нормально. Обещалась перезвонить. Уже четверть часа, как я не могу дозвониться к тебе — не отвечаешь!
— Я с тобой… пардон, вами, разговаривала по телефону? Не помню, ничего не помню, и голова раскалывается!
— Где хозяйка?
— Я одна в комнате, и кругом на полу бутылки… Может, мы с ней подрались?
— Пойди посмотри, где она. Ты мне говорила, что заметила у нее подготовленный чемодан. Неужели сбежала?
— Минутку, сейчас поищу ее.
— Будь осторожна! Постой! Я дам команду, чтобы «наружка» вошла в дом. Открой им двери.
— Хорошо, иду. Где же пульт? — Голова продолжала болеть, мысли у нее путались.
Уже выйдя из дому, Оксана вспомнила, что дистанционно двери открываются из столовой на первом этаже и из кабинета Алмазова на втором. За дверьми оказался худощавый низкорослый молодой парень лет тридцати, в солнцезащитных очках и легкой курточке.
— Привет! Я Богдан! — компанейски сказал он и быстро направился в сторону дома, небрежно бросив на ходу: — Кофе угостишь?
— Есть только какао, — раздраженно ответила Оксана, поведение оперативника ей не понравилось.
— Не откажусь.
Зайдя в дом, оперативник вытащил пистолет и жестом показал, чтобы Оксана держалась подальше от него, а сам начал обследовать первый этаж. Там никого не оказалось и ничего подозрительного не было. Чуть дольше, изучая беспорядок и внимательно осматривая все вокруг, он задержался в гостиной, где Вета принимала Оксану. Неслышно поднявшись по деревянной лестнице, оперативник таким же образом стал обследовать комнаты на втором этаже. Оксана шла за ним. Войдя в следующую за кабинетом Алмазова дверь, он резко остановился, и Оксана, еще до конца не пришедшая в себя, налетела на него. И лишь затем увидела Вету, с выпученными глазами и вывалившимся языком. И сразу все поняла…
В этой комнате, оборудованной под спортивный зал, имелось несколько тренажеров и стояла шведская стенка. К ней и прислонилась Вета, слегка подогнув ноги. И только подойдя ближе, Оксана увидела, что Вета повисла на поясе от халата, который сдавил ей шею. Оперативник подошел к ней, пальцем проверил пульс на шейной артерии и покачал головой, показав, что женщина мертва.
Оперативник сам отправился осматривать оставшиеся помещения, а Оксана, стараясь ничего не нарушить, обследовала тренажерный зал, а затем вновь подошла к Вете. Головная боль не давала ей возможности сосредоточиться, а великолепная фотографическая память, которая была ее фишкой, на этот раз подвела, и недавние события словно бы стерлись из нее.
«Что между нами произошло, почему я оказалась в беспамятстве на полу, а ты в петле? Ты сама это сделала или кто-то решил избавиться от тебя?»
Положение тела, способ повешения, на первый взгляд, указывали на самоубийство, но об этом даст заключение судмедэксперт. Есть определенный процент самоубийств, когда не оставляют посмертную записку. В основном это связано с сильными душевными эмоциями или психическими заболеваниями. Вета не производила впечатления человека с нарушенной психикой, хотя после исчезновения гражданского мужа находилась в повышенном нервном состоянии.
«Если принять версию самоубийство, то что могло подтолкнуть ее к этому? Вета рассердилась, толкнула меня, я упала, и она, подумав, что случайно убила меня, наложила на себя руки? Суицид из-за страха перед тюрьмой?»
