— Выходит, вы тоже подключились к поиску пропавших девушек?
— Нет, я расследую конкретные убийства, и эти девушки могут «всплыть» в ходе расследований. Вот что я попрошу тебя, Оксана: напиши мне, какие шаги ты предпринимала, какие версии выдвигала и проверяла. А там уже решим, как дальше действовать.
— До отъезда я вряд ли успею, — уклончиво сказала Оксана. Что она может написать — о легендах, видениях прошлого через «зеркала Козырева»? Якимчук поднимет ее на смех!
— А ты постарайся.
Выйдя на улицу, Оксана направилась к своему автомобилю. Утром ей позвонил режиссер Кротенко, сообщил о дате отъезда и попросил, чтобы она пришла к ним в павильон, — ее платье готово, надо примерить.
Раздался звонок ее мобильного, и в трубке послышался голос Антона:
— Как вчерашнее задание, успешно завершено?
— Более-менее.
— Не дождался вашего звонка… Сегодня вечером встретимся?
— Извините, необходимо снова уехать.
— Ответственное секретное задание?
— Я вас, наверное, рассмешу: я еду на съемки художественного фильма. Роль эпизодическая, но не массовка.
— Чем больше я вас узнаю, тем больше вы поражаете меня обилием талантов.
— Не помню, чтобы у нас речь шла хоть о каком-то.
— Раз это не секретное задание, то хотя бы можно узнать, где будут проходить съемки?
— В Млинове, Ровенской области.
— Как долго вы там будете?
— Не знаю, думаю, недолго. Дня три-четыре.
— Хотите я к вам приеду? Послезавтра пятница, рано выеду и еще днем буду у вас.
— Не надо, я же там не на отдыхе.
— Значит, договорились. Накануне перезвоню и узнаю, где вас можно будет найти.
«А почему бы и нет? — подумала Оксана, завершив разговор. — Не думаю, чтобы я там была постоянно занята, а так романтическое приключение. Возлюбленный мчится за сотни километров, чтобы подарить цветы. — И тут же себя приземлила: — У меня с ним нет никаких отношений, да и виделись мы с ним всего раз, если не считать, когда он менял колесо на моей машине. А я уже придумала себе неизвестно что».
По дороге на студию Оксана заехала в архив СБУ и поинтересовалась ранее сделанным запросом.
Все тот же молодой человек в сером костюме, с непроницаемым лицом, выдал ей несколько серых папок с инвентарными номерами, предупредив, что выносить ничего нельзя. Если потребуется что-нибудь скопировать, то тут имеется ксерокс.
Оксана устроилась в читальном зале наподобие библиотечного, где кроме нее работали с документами двое пожилых мужчин, полностью углубившись в свое занятие.
Василий Хома был повторно арестован в начале 1941 года по анонимному доносу, в котором перечисляли его «грехи»: участие в армии УНР в 1919–1920 гг., работа на разведку панской Польши, а после ее оккупации — на абвер. Судя по записям, на допросах Хома держался мужественно, отвергал обвинения в шпионаже. Голословные обвинения анонима ничего не доказывали, и, возможно, он отделался бы небольшим сроком лагерей, если бы арестованный преподаватель из университета не указал на него как на сообщника в его «шпионской» деятельности. На заседании «тройки», состоявшемся в бывшем Институте благородных девиц, он был признан виновным в шпионаже в пользу Германии и в тот же день расстрелян в подвале этого здания.
Против Гаврилюка Аверкия Валерьяновича было возбуждено дело по обвинению его в шпионаже, предательстве Родины, службе в рядах СС. Из протоколов его допросов было ясно, что следователь спешил и особенно не вдавался в детали. Гаврилюк был завербован резидентом немецкой разведки Андреем Ивановичем Кожушко в начале 30-х годов и выполнял его задания по сбору секретных данных, пользуясь своим положением офицера госбезопасности. В 1940 году, будучи разоблаченным, он находился в бегах. Потом, «вдруг раскаявшись», самолично ликвидировал резидента Кожушко, что впоследствии просил учесть на суде. Боясь справедливого наказания за предательство, пересек границу и оказался в Польше. В «Аненербе» он занимался лишь поиском исторических артефактов. Затем дезертировал и оттуда, пристал к банде уголовников и бывших полицаев, думал явиться с повинной, но не успел — был арестован. Из дальнейшего постановления военного суда следовало, что Гаврилюк А. В., как предатель и шпион, был приговорен к смертной казни через повешение, что было приведено в исполнение в январе 1946 года на площади Калинина в Киеве.
Оксана задумалась: «Даже сейчас, через столько лет, возникает вопрос, почему Гаврилюка приняли в сверхсекретную организацию Гиммлера — «Аненербе»? Чем он мог привлечь к себе особое внимание? А вот следователь, который вел допрос Гаврилюка, не обратил на это внимание. Гаврилюк рассказал о ликвидации Кожушко, но не упомянул о старинном трактате, за которым он продолжал охотиться, даже зная, что разоблачен и по его пятам идут его бывшие сотрудники по госбезопасности. Теперь, зная специфику деятельности «Аненербе», можно предположить, почему магический трактат заинтересовал их. Как только трактат попал в руки Гаврилюка, он сразу дезертировал и скрылся. Рассчитывал использовать древнюю рукопись в собственных целях? Но почему он не попытался купить себе жизнь, имея на руках столь ценный артефакт?»
Оксана записала фамилию следователя, который вел дело Гаврилюка: Свириденко Назар Остапович. В материалах дела также находились справки: «О направлении Ивана Аверкиевича Николаева (1929 г. р.) в детский дом закрытого типа для детей осужденных, в село Утюжаны Винницкой области»; «Ордер на арест Катерины Дмитриевны Николаевой и свидетельство о ее смерти от отравления, датируемая 1939 годом». В письменном объяснении директор детдома в Утюжанах сообщал, что в ноябре 1942 года Ивана Николаева забрал из этого заведения его отец, Аверкий Гаврилюк. Никаких других материалов, касающихся дальнейшей судьбы сына Гаврилюка, не было.
Полученная информация ей ничем не помогла, и она поехала на встречу с режиссером. Кротенко на месте не оказалось. Оксаной занялась полноватая костюмерша Зина, которая попросила, чтобы она примерила одно из подготовленных платьев.
— Вы прекрасно выглядите в нем! — удовлетворенно сказала она, оглядев Оксану со всех сторон. Затем попросила примерить еще пару платьев и тоже осталась довольна.
— У вас великолепная фигура, — заявила Зина и вздохнула. — Завидую вам. У вас особая диета?
Зина оказалась очень словоохотливой и угостила растворимым кофе с булочками с корицей собственного приготовления. Оксана согласилась составить ей компанию, решив воспользоваться болтливостью Зины, чтобы узнать побольше о членах киногруппы, которые были заняты на съемках «Красной маски».
Зина строчила, как пулемет, но, к сожалению, ничего интересного Оксана пока не находила в ее словах. Особенно много дифирамбов она посвятила режиссеру:
— Сеня молодец, такой умный, воспитанный! Бывает, что выйдет из себя, когда на площадке актеры не понимают его указаний, но все в культурной форме, без матов. А ведь у него, чтобы вы знали, было очень тяжелое детство, он воспитывался в детском доме и всего добился сам, своим трудом и головой! Можете себе представить, что ему пришлось пережить в Утюжанах!
