— Мы решили создать боевую группу для уничтожения Гасани, его подельников, завода и перевалочной базы. Кроме оружия и людей нам очень нужны разведданные, которые мы сами получить не сможем. Знание всех деталей, касающихся Гасани, позволило бы нам действовать эффективно и одновременно по всем объектам. Лишь в этом случае мы можем рассчитывать на успех и избежать потерь.
— Это, конечно, так. Сколько человек вы можете собрать?
— Если со мной пойдут Бакар, Салах, Рахим Горай из Баджи, то всего получится девять бойцов.
— Считай еще и моего племянника Ахмада Рубая.
— Мужа Ясман?
— Да.
— Но он вроде как держится в стороне от всяких рисковых дел.
— Был в стороне, до того как по милости американцев его внук Будур стал инвалидом.
— Ты что, говорил с ним?
— Он говорил со мной.
— И о чем, если не секрет?
— Какой от тебя, Муштак, может быть секрет? Ахмад был у меня сегодня утром. Сидел на том самом месте, которое сейчас занимаешь ты. Сначала разговор был о жизни, о том, что надо бы Будуру протез купить. Потом Ахмад вдруг сказал, что ты, Муштак, — настоящий мужчина, а сам он — тряпка.
Хазани удивился и спросил:
— Что это он вдруг так?
— Муштак, мол, наказал американцев за внука, а я даже пальцем не пошевелил, чтобы отомстить за Будура. Спрашивал, почему ты не взял его с собой, когда пошел на патруль. Затем сказал, что ему нужно уехать.
— Куда?
— В город. Он хотел убить там хоть одного американца.
— Это глупо.
— То же самое сказал ему я и намекнул, дескать, если хочешь отомстить, подожди. Не исключено, что такая возможность тебе скоро представится. Ахмад начал расспрашивать, но я ничего ему не сказал. Он попросил не забыть его. Я обещал.
— А что может Ахмад? Он же не воевал.
— Воевал. Правда, недолго, особо ничем не отличался, но кое-какой опыт все-таки имеет. Кроме того, он неплохо водит автомобиль, а главное — родом из Файзабада и провинцию знает хорошо. Его отец жил мирно, не воевал ни против Советов, ни против талибов, но охотником был знатным. Он часто брал с собой сына, пока тот не уехал в Кабул. В случае действий у Файзабада Ахмад станет едва ли не самым ценным бойцом.
— Да. Это очень хорошо. Неожиданно, но приятно. Значит, мы можем выставить пять человек. Это уже десять бойцов, четверо из которых русские.
— Трое офицеров, один десантник. Должен тебе признаться, что во время войны в восьмидесятые мы боялись этих людей. Они наносили нам очень ощутимые удары.
Хазани затушил окурок и заявил:
— Ты не ответил по поводу Гани Даяра.
— Тебе скажу. Но это должно остаться между нами.
— А как же насчет разведданных?
— Погоди, выслушай сначала. Ты знаешь, что Мохаммад Даяр, отец майора — мой друг. Он вырастил достойного сына. Гани — честный человек. Он служит не за привилегии, деньги и чины, искренне желает, чтобы в стране наконец-то наступил мир.
— Разве это возможно в Национальном директорате безопасности, контролируемом американцами?
— Трудно, но возможно. Хотя был момент, когда Гани сорвался. Ему стало известно, что начальство прикрывает преступную деятельность некоторых влиятельных лиц. Он объявил отцу, что уходит со службы. Тому пришлось долго говорить с ним, убеждать в том, что он может принести много пользы тем силам, которые тоже стремятся к установлению мира.
— Получается, что майор НДБ теперь работает на тебя?
— Нет, сын, он работает на страну.
— Не от него ли ты узнал о делишках Гасани?
— И от него тоже.
— Но чем майор может быть полезен нам? Даяр сидит в директорате, собирает донесения стукачей. Не исключено, что о делах в провинции Кабул он знает много, но о Файзабаде?..
То, что ответил старый Табрай, буквально шокировало Хазани:
— У Гани есть надежный агент на заводе Гасани в Гаране.
— Что?.. — Муштак застыл.
— Ты рот закрой, сын, а то как-то неудобно. Солидный мужчина, а выглядишь как ребенок, впервые увидевший новую игрушку.
— Но это… даже не знаю, что и сказать.
— Не надо ничего говорить.
— Кто этот агент?
— Ты не поверишь, заместитель руководителя завода, одновременно начальник его охраны.
— Гази Сафаль?
— Да. Но это между нами.
— Конечно. Вот так поворот! Это же коренным образом меняет дело.
Табрай усмехнулся и спросил:
— Ну и как? Старый душман еще на что-то способен?
— Не ожидал, отец. Но станет ли Даяр помогать? Ведь нам потребуется информация в режиме реального времени, значит, постоянная связь с ним либо напрямую с Сафалем. А это смертельно опасно.
— Конечно, я не могу ничего обещать от имени Гани, но думаю, что он согласится.
— О таких вещах нельзя договариваться по телефону.
— Зачем телефон? Старик Табрай может поехать в Кабул, проведать внучку в больнице, заодно навестить своего старого друга Мохаммада. Ничего подозрительного не будет, если тогда же к отцу заедет сын.
— Ох и хитер ты, отец.
— Об этом мы уже говорили. К Мохаммаду мы с тобой должны поехать вместе. Это вполне объяснимо. Я не могу управлять автомобилем. Вот там, в доме друга, все и решим.
— А если Гани откажется?
— Если откажется помогать, то и мешать не будет. Это уж точно. Только одно условие, Муштак.
— Какое?
— Если Гани согласится помочь вам, то наверняка потребует, чтобы на связь с ним выходил только один человек, ты. Никто другой не должен знать о нем. Хотя Гани может решить по-другому, напрямую вывести вас на Сафаля.
— Я не смогу сказать о нем даже друзьям?
— Думаю, не сможешь. Но посмотрим.
— Когда мы поедем к Мохаммаду.
— Прямо сейчас.
— Да? Тогда я звоню Анвару, чтобы подогнал пикап.
Табрай улыбнулся и заявил:
— Какой же ты нетерпеливый. Я же пошутил. Встречу еще надо организовать, спланировать по времени. Для этого мне придется позвонить Мохаммаду. Он переговорит с Гани. На это уйдет какое-то время. Но на подготовку у вас есть как минимум две недели.
— Уже меньше. А еще надо сформировать отряд, где-то всем встретиться, подумать, как добираться до Файзабада. Оружие подобрать, подготовить тайники в машинах. Открыто стволы не повезешь.
— Все можно и нужно делать одновременно. Схрон в твоем распоряжении. Завтра с утра к тебе подойдут Бакар, Салах и Ахмад. С Рахимом переговоришь по телефону. С нашими определишься. Можешь вызвать сюда друзей, лучше не всех, а старшего вашей группы. Ночью посмотрите схрон, отберете нужное оружие. В общем, примерно так. А я тем временем договорюсь о встрече с майором Даяром.
