— Нора, возьми мой, свяжись с Андерсоном… — пробормотал Риверсайд. — Только, черт возьми, он же далеко, и его люди далеко… Со мной все в порядке, но надо в больницу… Мы должны добраться до машины…
Женщина уединилась с телефоном в дальнем помещении, одарив спецназовцев недобрым взглядом. Офицеры озадаченно переглядывались. Андрей со своим телефоном спустился на лестницу, связался с Вернером. Канал связи действовал круглосуточно, линия была защищена всей мощью секретно‑технических отделов. И ему наплевать, что агент стратегического внедрения уже завалился спать!
— Сначала лирика, Странник, — мрачно начал он. — Я стою на лестнице, и в моих ногах обретается тело мертвого сотрудника ЦРУ по фамилии Джонсон. В голове у парня пуля, и мое сердце наполняется болью и вселенской печалью…
— Отлично начал, Ури, — оценил Вернер. — Ты насмотрелся голливудских блокбастеров. Надеюсь, это не вы его?
— Что вы, Странник, нам бы такая дикость и в голову не пришла. А теперь о грустном.
На все повествование ушло не больше минуты.
— Можно не сомневаться, что террористы уже покинули город и направляются в резервное убежище, — закончил на минорной ноте майор, — а их семьи надежно упрятаны. Последняя наша ниточка — Мансур Хамиль, но от нас здесь уже ничего не зависит.
— Кто все эти люди? — мрачно изрек Вернер.
— Их фамилии Риверсайд, Джонсон и Дэвис. Последняя — женщина. Руководитель «проекта» — некто Андерсон, но они сокрушаются, что Андерсон далеко.
— Хорошо, я перезвоню через несколько минут. Есть у меня пара каналов.
Он действительно перезвонил через несколько минут. К тому времени Нора закончила беседу с руководством и стояла в проеме, немного растерянная. Румянца на щеках не прибыло, она кусала губы.
— Облажался господин Андерсон, — не скрывая злорадства, сообщил Вернер. — Не тех на дело отправил.
— Что, вся партия бракованная? — удивился Андрей.
— Нет, не совсем. Версия их идиотизма не является приоритетной. Рядовые работники низшего звена — приказы обсуждают, но, в принципе, выполняют. Это один из департаментов ЦРУ — Национальная секретная служба, бывший оперативный директорат. Занимаются сбором информации агентурной разведкой. Одна из функций департамента — организация и проведение тайных операций. Они действительно охотились на Хабира, который в прошлом году славно погулял по Соединенным Штатам. Про нашу операцию они были не в курсе. Терактом в Буллоне не занимались. Полагаю, теперь спохватятся и влезут. Как же — россияне снова что‑то мутят, они же все испортят! Ладно, подождем, пока изобретут нормальный способ избавления общества от дебилов, не связанный с массовыми казнями… Говоря нормальным языком, нам эта компания — не пришей куда седло. Откровенничать с ними не надо. Но и хамить не стоит. Ведите себя вежливо и деликатно. Как у них состояние?
— Так себе, — усмехнулся Андрей. — Мне кажется, неплохо себя чувствует только покойный. Женщину за руль пускать нельзя.
— Позаботьтесь о них. Раненого доставьте в больницу святого Эммануила — персонал будет предупрежден. Женщину отвезите по адресу Густавтрабе, 16. Рядом с домом ее заберут.
— Мы что‑то не знаем о тесных личных отношениях наших агентов с руководством вражеских резидентур?
— У нас прекрасные личные отношения, — хмыкнул Вернер. — Вспомни большую политику. Россия и США клацают зубами, рычат друг на друга, при этом глава Госдепа и наш министр иностранных дел чуть ли не дружат семьями. Сколько копий было сломано в ООН, сколько грязи, взаимных обвинений — при этом наш покойный представитель и спецпредставитель США имели прекрасные личные отношения, ходили друг к другу в гости. Это странный мир, Ури. Но это между нами. И не относись к этим людям, как к врагам. Просто зазнавшиеся, потерявшие разум братишки и сестренки. Не забывай, что мы смотрим их фильмы, работаем на их компьютерах, пользуемся их Интернетом, а кто‑то фанатеет и от их автопрома.
— Я понял, Странник. Мы будем самой учтивостью.
— Потом езжайте в гостиницу и ждите дальнейших распоряжений. Да толпой не валите.
Раненого Риверсайда забрали у входа в больницу Святого Эммануила. Не успел «Террано» сделать полную остановку, как к нему с крыльца устремились два субъекта «медицинской наружности» с носилками. Он кряхтел, стонал, когда его вытаскивали с заднего сиденья. Потом переложили на носилки и унесли в освещенный приемный покой. «Первый — пошел», — приглушенно прокомментировал Веприн. Нора дернулась было за ними, но один из медиков ей начал что‑то объяснять, она поколебалась и вернулась в машину. Села у окна и отвернулась от всех. Веприн проехал несколько кварталов, остановился в безлюдном переулке. Стояла ночь, городок вымер. На хвосте никто не болтался. Покойника, слава богу, брать с собой не пришлось. Нора возмущалась, но смирилась с этим. «Тело заберут, — заверил Вернер. — Это не ее проблема. И тем более не наша». Андрей повернулся, рассматривал необычную пассажирку. Женщина вымоталась, уснула. Она сидела, откинув голову, прерывисто посапывала. Губы во сне немного растянулись, изобразив загадочную и не очень доброжелательную улыбку!
— Ангел с отброшенными копытами, — усмехнулся Полянский. — Что так смотришь, командир, понравилась? Я же говорю — отмыть, переодеть, накрасить, и в спортивный бар с такой не стыдно зайти.
— Поймали птицу удачи, блин, — фыркнул Смолич. — Смотрите, мужики, она нам улыбается.
— Я бы лучше ПИЦЦУ удачи поймал, — проворчал Веприн. — Жрать хочу, сил нет. Кто‑нибудь знает, здесь есть круглосуточные «автокормилки»?
— Здесь даже автопоилок нет круглосуточных, — вздохнул Андрей. — Придется до утра терпеть. Поехали, Алексей, нам еще это «чудо» сбыть надо. Возись теперь с этими прародителями рода человеческого…
Переулок Густавтрабе был плотно застроен двухэтажными «кукольными» домиками. Он часто недоумевал: как получилось, что из этих симпатичных игрушечных домов, населенных добродушными ленивыми людьми, 80 лет назад вылезло безобразное уродство Третьего рейха?
— Выходите, мэм, — негромко бросил Андрей, когда остановились у нужного дома. — Такси доставило вас по адресу. И вот это возьмите. — Он подал ей через плечо полиэтиленовый пакет с двумя «глоками» и одной «береттой».
Нора уже не спала. Она фыркнула, вырвала пакет и, демонстративно не попрощавшись, покинула машину. От калитки отделились двое, подбежали к ней, стали что‑то участливо говорить. Один забрал у нее пакет, стал ощупывать содержимое. Потом с нескрываемой растерянностью они уставились на машину. Андрей приспустил переднее стекло, помахал «коллегам» рукой:
— Пока, парни! В следующий раз еще больше профессионализма, о’кей? Поехали, Леха!
Они остановились в парковочном кармане недалеко от гостиницы «Барон фон Раух», дружно закурили.
— Есть идеи, парни?
Спецназовцы удрученно помалкивали. Это были опытные специалисты, не терялись в трудных ситуациях, и все же никогда не упускали возможности предоставить выход из положения «мудрому» начальству. Андрей угрюмо курил, выбрасывая пепел на улицу. В гостинице не покуришь. Только щелкнешь зажигалкой — уже ворчат за стенкой, что они не намерены терпеть этот дым, ползущий по вентиляционным отдушинам!
