Итак, я дожила до великого звания бабушки. Ну что ж, это только украсило мои «Единственные дни».
Плотников, Сухоруков, Стычкин
Летом у меня на даче, работая вместе с сыном Иваном и Сергеем Безруковым над сценарным материалом, мы пришли к общему заключению – выстроить фильм как историческое расследование виновных в гибели поэта.
Одной из важнейших ключевых фигур становился Леонтий Васильевич Дубельт, правая рука шефа жандармов Бенкендорфа. Согласно истории, Николай I узнает о содержании пасквиля (порочившего имя Пушкина и объявлявшего его рогоносцем) уже после гибели поэта. Но в этом пасквиле (или серии безымянных писем, восемь—десять или больше, полученных также друзьями Пушкина) царь усматривает не только оскорбление семьи Пушкиных, но и нечто большее.
Так, чета Нарышкиных, упомянутых в письме, неизбежно воскрешала в памяти многолетнюю связь Александра I с женой Нарышкина, которому платилась своего рода дань – император благодетельствовал мужу-рогоносцу. Это знали все, и намек в подметном письме к Пушкину был не на отношения Дантеса и Натали, а на связь Натали с царем. Тем более что царь платил жалование поэту как историографу. Поняв всю подоплеку, Николай Павлович поручает Бенкендорфу найти пасквилянта. Дело о расследовании авторов анонимок поручают Дубельту. Такова вкратце концепция исторического расследования, предложенного нами в фильме.
На роль Дубельта был приглашен замечательный актер Борис Плотников. Ему было интересно играть этот многоплановый образ – человека, о котором он много читал и размышлял.
Летом 2005 года в «Артеке» я познакомилась с Виктором Сухоруковым. Мне очень понравилась его работа в «Бедном Павле», и я выразила надежду, что он примет участие в моем фильме. Суть беседы нашей свелась к следующему: «Я понимаю, что такому актеру нужно предлагать полномасштабные роли, но сейчас у меня есть только небольшая роль полковника Галахова, расследующего дуэль между Пушкиным и Дантесом…» В ответ услышала: «Но это же Пушкин!» Так в нашей команде, кроме Безрукова, Снаткиной, Плотникова и других замечательных актеров, появился Виктор Сухоруков. Он так потрясающе играл, что вынуждал меня снова и снова садиться за письменный стол и добавлять сцены. Так из малюсенькой роли выросла одна из главных – полковника Галахова, искренне стремившегося раскрыть преступление, откровенно ненавидевшего Дантеса и Геккерена, желавшего привести суд к наказанию виновных и угадавшего одним из первых трагический путь молодого Лермонтова.
В нашем фильме начал свое бескомпромиссное существование поручик Лермонтов в исполнении Евгения Стычкина. Помню, сижу я у телевизора и смотрю какой-то детектив, моя дочь Маша уже рассказывала мне, что появился интересный актер Евгений Стычкин. Я всматриваюсь в его лицо, потом беру кальку и прикладываю к телеэкрану – как раз был его крупный план. И быстро обвожу контуры его лица. Потом иду в свой кабинет, нахожу портрет Лермонтова и сравниваю. Большой лоб, круглое лицо, маленький нос. Опять бегу к телеэкрану и понимаю, что исполнитель роли Лермонтова найден.
Итак, к концу лета у меня на даче появились Виктор Сухоруков и Евгений Стычкин. Я дала посмотреть им трейлер фильма, то есть, говоря русским языком, небольшой монтажный фильм о фильме, смонтированный моим сыном Иваном, со всеми современными прибамбасами: саспенсом – когда нагнетается страх и волнение шумами, музыкой и монтажными переходами, экшеном – когда все бегают, прыгают и быстро перемещаются, но при этом главное – не утраченными фрагментами с игрой актеров.
После просмотра все дружно отметили игру Безрукова и тут же приступили к разбору своих ролей. И я почувствовала, что в лице Виктора Сухорукова и Евгения Стычкина я получила новый заряд творческой энергии.
На Елагином острове
Осенью к процессу съемок подключилась кинокомпания «Слово», возглавляемая Сергеем Георгиевичем Мелькумовым. В Петербурге нами стала заниматься группа с линейным продюсером Натальей Гориной. Впервые прозвучали слова: менеджер по производству, офис-менеджер. Наконец-то у меня появился профессиональный второй режиссер – Жанна Бойкова. Я бы не посмела обратиться к столь занятым и серьезным людям, если бы не Андрей Малюков. Посмотрев в очередной раз отснятые сцены, он сказал мне: «Ну вот, с этим материалом можно обратиться к самым серьезным людям в кинобизнесе. Поздравляю тебя, сестра, с этим этапом!»
Итак, осенью – сцены без Пушкина, под общим названием «Расследование дела о подметных письмах Пушкина и дуэльной истории».
Борис Плотников творил образ Дубельта, «царского служаки», «хитрой лисы» и «бывшего декабриста». Виктор Сухоруков в образе полковника Галахова вел расследование.
Несколько сцен снимали на Елагином острове. Когда мы с Машей Соловьевой подъехали к дворцу, где предстояло снимать интерьеры, то увидели несказанную красоту – золотая осень в этом году задержалась. Сразу пришло решение открыть двери дворца и снимать на натуре. Так образовалась сцена отъезда Натали с бала-маскарада, устроенного Екатериной Андреевной Карамзиной. Эта женщина была близким другом Пушкина и всей его семьи. Роль Карамзиной я оставила за собой и тем самым прибавила себе испытаний. Очень трудно играть и быть одновременно и организатором производства, и режиссером – всюду нужен глаз да глаз. Но очутиться по ту сторону камеры тоже полезно – ощутить внутренний нерв сцены, прожить ее духовно, тем более что образ жены великого историка мне близок.
Хочу сразу сказать добрые слова о своих актерах, игравших отрицательных персонажей. Сергей Ражук (Геккерен), умный тонкий актер и великолепный второй режиссер, помогавший мне в качестве ведущего группы «секонд юнит». Это английское понятие, раскрывающее смысл второй малой киногруппы, которая снимает необходимые детали, а иногда и небольшие сцены параллельно основной группе. Сергей Ражук не раз выручал нашу группу в качестве режиссера. Роман Романцов, исполнивший роль Дантеса, было совершенно очевидно, рос как актер от сцены к сцене. В интерьерах Елагинского дворца мы снимали сцену, когда Дантесу сообщают первое решение суда, приговорившего его к смертной казни. Молодой актер так напряженно и точно сыграл крупный план, что ему аплодировала группа, что бывает крайне редко.
В интерьерах дворца снимались и Анна Снаткина и Надежда Бахтина – две сестры Натали и Александрина. Каждая переживает смерть Пушкина. И в то же время обе поддерживают друг друга. Одной из наших задач было снять липкую паутину с образа Натальи Гончаровой-Пушкиной, оклеветанной и оболганной. Читая пушкинские письма к жене и письма Натали после его смерти, понимаешь, за что он любил свою Ташу. За ее сердце, преданность детям и любовь. Они оба, Пушкин и Натали, попали в сети гнусного заговора, потому что у Пушкина были враги. Враги высокопоставленные и, как бы сейчас выразились, коррумпированные. Враги, ненавидевшие в Пушкине его патриотизм и любовь к отечеству, боявшиеся влияния его ума на царя и страну в целом.
И они нашли уязвимое место – любовь Пушкина к Натали и детям. Именно сюда били его недруги, своими подметными письмами стараясь поссорить супругов. Оставшаяся молодой вдовой с четырьмя детишками на руках, Натали глубоко переживала смерть мужа. По свидетельству близких, сразу после смерти мужа Натали пять дней исповедовалась своему духовнику Боженову. Священник свидетельствовал: «Она чиста, как ангел, но всю жизнь будет себя обвинять». Свою вину молодая женщина переживала так сильно, что у нее были конвульсии от нервного потрясения. Именно это состояние должна была сыграть наша Анна. Натали спит, сон дает ей возможность забыться, но тем страшнее пробуждение: «Сашу убили, убили…» – повторяет Натали, ее ноги начинают биться о кровать. Ее сестра Александрина спешит на помощь: «Сейчас пройдет, пройдет, Таша». Роль у Надежды Бахтиной небольшая, но запоминающаяся. Мне было очень приятно работать с такими умными, душевно красивыми молодыми актрисами.
