Но по правде говоря, в хозяйственных делах отец мало чему мог его научить. Бернард Кенуорти сам из рук вон плохо управлял поместьем. Его это никогда не интересовало, и принятые им решения, когда их все-таки приходилось принимать, были малоэффективны. Всю жизнь Бернард Кенуорти делал только то, что не требовало от него много усилий и времени. И жертвой такого поведения в первую очередь стал Мейклифф.
– Ведь вы в то время были еще мальчишкой, – сказала Айрис.
Ричард издал короткий смешок.
– Сейчас смешно, но тогда мне казалось, что я уже мужчина. Отучился в Оксфорде и… – Он не стал упоминать, что спал с женщинами. Айрис все-таки была его женой! Ей совершенно ни к чему знать о том, какой смысл глупые юнцы вкладывают в слово «взрослый». – Мне казалось, что я уже стал мужчиной. – Кенуорти грустно усмехнулся. – Но потом… Когда пришлось вернуться домой, где я оказался совершенно один…
Айрис положила ладонь на его руку.
– Мне очень жаль. Но вы проделали большую работу. – Она огляделась, как будто деревья, уже покрывшиеся зеленью, могли засвидетельствовать успехи в его управлении поместьем. – По общим отзывам, Мейклифф растет и развивается.
– По общим отзывам? – Он насмешливо улыбнулся. – Сколько отзывов – умоляю! – вам удалось услышать здесь за такой короткий срок?
Айрис фыркнула и легонько толкнула его плечом.
– Люди много говорят, – лукаво посмотрела она на него. – А вам ведь известно, что я отличный слушатель.
– Это верно.
Ричард смотрел, как она улыбается. И ему это нравилось.
– Расскажите мне о Бернхэмах, – попросила Айрис. – И о других арендаторах тоже. Но давайте начнем с Бернхэмов, они первые у нас на очереди.
– Не знаю, что именно вы хотите узнать. Их вообще-то шестеро. Миссис Бернхэм, конечно, потом ее сын Джон, который теперь глава семьи, а также четверо других детей: двое мальчиков и две девочки. – Он задумался на миг. – Не помню, по сколько им лет, но самый младший из них Томми. Ему не больше одиннадцати.
– Их отец давно умер?
– Два года назад, может, три. Это не стало большой неожиданностью.
– Как так?
– Он пил. Сильно пил. – Ричард нахмурился. Ему не хотелось плохо говорить о покойном, но мистер Бернхэм действительно сильно увлекался элем, и это его разрушило. Он страшно располнел, потом пожелтел, а затем умер.
– Джон пошел по стопам отца?
Это был совсем не праздный вопрос. Сыновья берут пример с отцов, Ричарду это было прекрасно известно. После получения наследства он тоже поступил, как ему было удобно: сестер отправил жить к тетке, а сам продолжил свои похождения в Лондоне, словно не ощущал никакой ответственности за свой дом. Прошло несколько лет, прежде чем до него дошло, что им овладевает пустота. И Кенуорти до сих пор продолжал платить по тем счетам.
– Я не очень хорошо знаю Джона Бернхэма, – признался Ричард. – Но не думаю, что он пьет. Во всяком случае, не больше любого другого мужчины.
Айрис молчала, поэтому он продолжил:
– Он станет хорошим человеком, лучше, чем его отец.
– Что вы имеете в виду? – спросила Айрис.
Ричард задумался. Он никогда всерьез не размышлял о Джоне Бернхэме, их пути пересекались не часто, да этого и трудно было ожидать.
– Он – серьезный парень, – наконец высказался Ричард. – Правильно ведет себя. Закончил школу, пусть и с помощью моего отца.
– Да? – удивилась Айрис.
– Отец заплатил за него. Он был расположен к Джону. Говорил, что Джон очень умен. Отец всегда ценил это в людях.
– Надо отдать ему должное.
– Верно. – Между прочим, именно за ум Ричард ценил Айрис больше всего. Но сейчас было еще не время признаваться ей в этом. – Джон мог бы учиться и дальше, например на юриста, если бы ему не пришлось вернуться на Милл-фарм.
– Из фермеров в адвокаты? – спросила Айрис.
Ричард пожал плечами.
– Не вижу причин, почему это невозможно. Тем более если кто-то хочет этого добиться.
Помолчав, Айрис спросила:
– Мистер Бернхэм женат?
Ричард недоуменно посмотрел на нее и опять сосредоточил внимание на дороге.
– Откуда такой интерес?
– Я любопытна, – напомнила Айрис. – Люди мне всегда интересны. Возможно, Джон вернулся домой, чтобы заботиться о своей семье. Возможно, поэтому не смог изучать юриспруденцию.
– Я не говорил, что он хотел изучать право. Я всего лишь сказал, что Джон достаточно умен, чтобы заниматься этим. И он не женат. Но действительно заботится о своей семье. Джон не захотел отвернуться от матери и братьев с сестрами.
Айрис положила ладонь на его руку.
– Тогда он очень похож на вас.
Ричард нервно сглотнул.
– Вы с такой заботой относитесь к своим сестрам, – продолжила она.
– С которыми вы еще даже не знакомы, – заметил Кенуорти.
Айрис передернула плечами.
– Могу только сказать, что вы – любящий брат. И преданный опекун.
Ричард указал вперед.
– Мы почти приехали. Это здесь, за поворотом.
– Милл-фарм? – Голос Айрис прозвучал как-то странно.
– Нервничаете?
– Немного, – призналась она.
– Не стоит. Вы же хозяйка Мейклиффа.
Айрис фыркнула.
– Именно поэтому я и нервничаю.
Ричард хотел что-то сказать, но потом только покачал головой. Неужели ей непонятно, что это Бернхэмам нужно волноваться перед встречей с ней?
– О! – воскликнула Айрис. – Она, оказывается, намного больше, чем я ее представляла.
– Я же говорил, что это самое большое хозяйство в Мейклиффе, – пробормотал Ричард, останавливая повозку.
Несколько поколений Бернхэмов обрабатывали эту землю.
За это время они выстроили довольно приличный дом с четырьмя спальнями, гостиной и конторой. И даже нанимали служанку, но ее пришлось уволить, когда для семьи настали трудные времена, как раз перед смертью старшего Бернхэма.
– Я никогда не навещала своих кузин, – неуверенно сказала Айрис.
Спрыгнув на землю, Ричард предложил ей руку.
– Почему вы вдруг заговорили об этом?
– Наверное, потому, что поняла, как мало знаю. – Она махнула в сторону дома. – Мне всегда казалось, что арендаторы живут в маленьких домишках.
– Большинство – да. Но некоторые процветают. Для этого необязательно владеть землей.
– Но владеть землей необходимо, чтобы тебя считали джентльменом. По крайней мере, надо родиться в семье землевладельцев.