«Это — не армия, — писал Анненков, — а 13 тысяч ртов, больных тифом. Из 13 тысяч — ни одного бойца, Это — факт. Эту «армию» пришлось принять Семиреченскому фронту под свою защиту, ибо она была совершенно небоеспособной».
Пока Анненков занят приёмом остатков Оренбургской армии, считаю возможным и нужным рассказать о её трагедии и трагической судьбе её командующего.
Редактор мемуаров В.Г. Болдырева «Директория. Колчак. Интервенты» В.Д. Вегман так характеризует А.И. Дутова: «Невзрачный по внешности, невежественный, тупоумный и солдафон явился в рядах контрреволюции олицетворением грубой военной силы. Только контрреволюционным безлюдьем объясняется тот факт, что Дутов играл видную роль, что с ним вынуждены были считаться руководители и творцы контрреволюции в Сибири.
Никудышный стратег. Белые отряды, сражавшиеся под его руководством, терпели поражение даже от малообученных красногвардейцев первого периода Советской власти. Признал Колчака безоговорочно. Даже уговаривал Семёнова признать Колчака.
После крушения Колчака отряды Дутова перебрались весною 1920 года в Китай, где разоружились, расположились лагерем в г. Чугучаке на реке Эмель и отдали себя под покровительство Тарбагатайского датуна (губернатора) Чжан. Лишь в 1922 году вся эта авантюра была ликвидирована советскими войсками»
[216].
Однако сведения о А.И. Дутове, содержащиеся в других источниках, рисуют совершенно другой портрет атамана, что вполне объяснимо, так как по традиции советской историографии все враги советской власти рисовались одной краской и характеризовались как бездари и недоумки.
Александр Ильич Дутов происходил из староказачьей семьи. Его дед был войсковым старшиной, а отец дослужился до генерал-майора Оренбургского казачьего войска.
Будущий войсковой атаман, генерал-лейтенант и походный атаман казачьих войск России родился 5 (17) августа 1879 года в станице Казалинской. Окончил Оренбургский Неплюевский кадетский корпус, престижное Николаевское кавалерийское училище, Академия Генерального штаба (1908 г.). Александр Ильич — участник Русско-японской и Первой мировой войн (помощник командира Оренбургского казачьего полка, полковник), на которых получил ранение и две контузии. Он был отличным оратором, умел возбуждать сердца людей и убеждать их, имел склонность к журналистике и поэзии.
После Февральской революции А.И. Дутов активно включился в казачье движение и в политическую жизнь страны. В марте 1917 года он уже товарищ Председателя Временного совета Союза казачьих войск, в сентябре — войсковой атаман Оренбургского казачьего войска. Изначально атаман был враждебен левым партиям: большевиков, левых эсеров, анархистов. Он считал, что анархия должна подавляться решительно, беспощадно и планомерно: только при этом условии можно будет восстановить мощь армии, её боеспособность, создать прочный тыл и противостоять врагам революции. Дважды он был во дворце Кшесинской, видел и слышал Ленина и Троцкого, возможно, говорил с ними, но остался при своём мнении.
Советские историки пишут, что, получив известие о победе Октябрьской революции в Петрограде, Дутов поднял мятеж. На самом деле никакого мятежа не было, а было мирное соревнование в установлении казачьей и советской власти на территории Оренбургской губернии, около половины которой занимали земли Оренбургского казачьего войска. Казаки и победили.
Беря власть в свои руки, Дутов рассчитывал отрезать от центра России Среднюю Азию и богатую продовольствием Сибирь, объединиться с уральским, астраханским и донским казачеством, со всеми противниками пролетарской диктатуры и ударить на Петроград. Однако обстановка в самом войске была сложной. Большинство казачества хотело остаться нейтральным, надеясь, что большевики зачтут это и сохранят казачью автономию, другая часть выступала в поддержку Дутова, третья, самая молодая, и возвращающиеся с фронта казаки были настроены революционно. Дутову приходилось прилагать огромные усилия, чтобы переубедить казаков, но переубедить всё казачество ему было не под силу.
Гражданская война на Урале началась в ночь на 15 ноября 1917 года, когда Дутов очистил от большевиков те властные учреждения, в которых они укрепились, и установил в Оренбурге казачью власть. Для подавления казачества красный Петроград направил в губернию красногвардейские и матросские отряды.
Начался антиказачий террор. Привожу два документа, один из которых демонстрирует звериную сущность развязанного против казаков террора, другой — предложения делегатов съезда от 27 станиц Оренбургского казачьего войска, проходившего в мае 1919 года, о прекращении военных действий и заключении мира с советской властью.
Ультиматум Новогеоргиевского штаба
Оренбург, Военно-Революционный штаб
Копия: Самара — Бузулук
Ультиматум всем казачьим станицам и посёлкам
от военно-революционного штаба.
Революционный штаб от имени своего и от имени Красной гвардии заявляет: каждая станица все имеющееся вооружение должна сдать в двухдневный срок штабу, каждого вредного из своих членов станицы и посёлка выдавать штабу. В противном случае за нарушения отдельными лицами будет отвечать станица и посёлок, штаб будет расстреливать артиллерийским огнём и снарядами с удушливым газами. Всех офицеров немедленно представлять в революционный штаб. Все нарушения или убийства красноармейцев и нападение будут караться расстрелом всей станицы и посёлка, за одного убитого будет убито сто человек.
Председатель Революционного Полкового штаба Корнилов
[217].
В связи с террором численность отрядов Дутова начинает резко возрастать. Дутовцами были захвачены города Челябинск, Троицк, Верхне-Уральск, в руках Дутова находился Оренбург. Однако 16 (29) января его отрядам было нанесено серьёзное поражение под Каргалой, а 18 (31) января красные освободили Оренбург, и Дутов ушёл в Верхне-Уральск, где продолжал мобилизацию казачества. В феврале 1919 года он вновь создал угрозу Оренбургу, а к маю замкнул кольцо окружения.
Не желая братоубийственной бойни, казаки разрабатывают и направляют большевикам проект документа следующего содержания:
1. Оренбургский губернский исполнительный комитет Советов рабочих и крестьянских депутатов признаёт, согласно последовавшего распоряжения Совета Народных Комиссаров, автономию Оренбургского казачьего войска и неприкосновенность его территории.
2. Исполнительный комитет гарантирует созыв войскового съезда в г. Оренбурге. Съезд должен восстановить нарушенный ход работы войскового самоуправления.
3. Исполнительный комитет ни в какие дела казачьего самоуправления вмешиваться не должен.
