Они помолчали, глядя друг на друга.
– Погода замечательная! – внезапно произнес Игорь.
– Да… – мечтательно протянула Елена. – Ты хотел бы прогуляться по набережной?
– Очень, – кивнул тот. – Ты можешь отсюда уйти?
Румянец вспыхнул на щеках Елены, глаза ее заблестели:
– Подожди пять минут, я кое с кем договорюсь!
…Они выпили газировки у входа в парк Горького, съели по мороженому, потом медленно побрели вдоль набережной в сторону Нескучного сада. Елена болтала не умолкая:
– Я обожаю Москву! Исторический центр, все эти названия… У меня дух захватывает, как представлю, что здесь ходили Иван Грозный, Петр Великий…
– Да, вон он, сзади стоит! – воскликнул вдруг Игорь и сразу же сам рассмеялся собственной шутке.
– А окраину нашу я не очень люблю, – вдруг насупилась Елена. – Да, там чистый воздух, настоящий лес, нет этой безумной суматохи…
– Может быть, там тоже в свое время проезжал Петр. Или еще какой-нибудь исторический деятель, – предположил Игорь.
– Воздвиженка, Масловка, Сухаревка, Китай-город, Земляной вал, Садовое… – как заклинание, произносила Елена старые названия улиц и уголков Москвы. – И черт меня дернул переехать в нашу Тмутаракань!
– Скоро туда проведут метро, и не будет иметь значения, в центре ты живешь или на окраине, – возразил Игорь.
– И метро я люблю – все эти старые, построенные еще при Сталине станции, советский ампир… Слушай, Игорь! Давай вернемся, прокатимся на каком-нибудь аттракционе! – вдруг умоляюще воскликнула Елена. – Ты не торопишься?
– Давай, – удивленно согласился Игорь. – Я не тороплюсь.
Елена выбрала самый страшный аттракцион – на нем люди вопили громче всего. Игорь не был трусом, но, глядя на перекошенные ужасом и восторгом лица любителей развлечений, которые стремительно мелькали перед ним, то взлетая вверх, то падая вниз, невольно поежился. Он был не в восторге от предложения Елены, но отступать было поздно.
Они сели на жесткие сиденья, железный поручень опустился им на колени.
– Господи, как я боюсь! – с ужасом прошептала Елена, когда аттракцион дрогнул, перед тем как завертеться с безумной скоростью.
– Зачем же пошла? – с досадой крикнул Игорь.
– Потому что это здорово! – крикнула она в ответ, но их уже крутило и вертело. Сжимался от страха и от скорости желудок, все вокруг тоже кричали, небо и земля слились в единое целое…
Потом они опять брели по набережной, но уже с совершенно другим чувством – маленькое приключение сплотило их.
– Больше никогда, никогда… – с восторгом сказала Елена, вспоминая, как безжалостно трясло их в воздухе железное чудовище.
– Что-то я тебе не верю, – насмешливо возразил Игорь. – Ты явно любительница острых ощущений.
– Зато теперь как хорошо! Как будто мы смогли избежать смертельной опасности.
Ветви деревьев низко опускались над ними, рядом лениво плескалась река.
– Лето… Вы с Костей едете куда-нибудь?
– Наверное, – рассеянно ответила она. – Правда, мы еще не обсуждали… Да, надо куда-нибудь махнуть, дача уже надоела. А вы с Ларой?
– Наверное. Только мы тоже еще не обсуждали… Удивительное совпадение! – засмеялся Игорь.
– Она поразительно красива, твоя Лара, – я вдруг поняла это недавно, – задумчиво произнесла Елена. – Да, именно поразительно, что нельзя не признать. Почему она не пошла в актрисы, в фотомодели? На нее ведь, наверное, на улице все оборачиваются?
– Да уж! – не без самодовольства произнес Игорь. – Но ей больше нравится ее дело. Она замечательная!
– Ты ее когда-нибудь ревновал?
– За что? – удивился он. – Она хорошая. Она никогда не давала мне повода.
– Я тоже! – вдруг высокомерно произнесла Елена.
– Кто же спорит! И ты у нас талант.
– У вас? У кого это у вас?
– У нас, у людей…
Елена фыркнула недовольно, но по всему было видно, что комплименты ей очень нравятся. Она, балансируя, шагала по самому краешку набережной – в своих несерьезных прозрачных туфельках, легкая и хрупкая. Казалось, малейший порыв ветра – и ее сдует в воду и протащит по волнам голубиным перышком далеко-далеко, до самого Киевского вокзала.
– Упадешь, – сказал Игорь и протянул ей руку.
– Не сглазь…
– Елена, почему ты не рисуешь в цвете?
– А разве это обязательно?
– Нет, но…
– Ага, тебя интересуют истоки моего вдохновения!
– Пожалуй. Ты с самого начала творила в такой манере?
– Нет, в детстве я любила яркие краски и цветы. Потом, с возрастом, это прошло. Выразительности можно добиваться разными способами. А вообще… трудно говорить об этом. Как будто впускаешь кого-то себе в душу, исповедуешься. Творчество – процесс интимный, он сродни акту любви.
– У, какие мы важные! – Игорь слегка шутливо толкнул свою спутницу плечом – Елена взвизгнула, потеряв равновесие, но он тут же подхватил ее.
– Боже мой, да я чуть в воде не оказалась… – растерянно и весело произнесла она, вцепившись в рубашку Игорю. – Хороша бы я была после такого купания!
– Костя спросил бы: «Что с тобой произошло, дорогая женушка…»
– Да ну тебя! – Елена хотела толкнуть Игоря, но тот успел увернуться.
Они бегали по набережной, хохотали, дурачились, и Игорь не чувствовал никакой двусмысленности, скованности. Ему было легко и весело, словно он забавлялся со своей младшей сестрой.
– Сейчас я тебе покажу, ты у меня тоже искупаешься! Лара в обморок на пороге хлопнется: «Что с тобой произошло, дорогой муженек…»
Синие глаза Елены нестерпимо сияли, сливаясь с летним небом, легким светлым облачком метались ее волосы – девушка очень подходила к этому солнечному дню, прозрачному и яркому. Нет, вернее, этот день шел ей – небо, река и безмятежный свет, льющийся с неба на реку, были удачным фоном для нее, для ее своеобразной, какой-то капризной красоты.
К концу этой прогулки они окончательно сдружились и вели себя так, словно тысячу лет знакомы, – шутили, смеялись, толкали друг друга локтями, не ощущая неловкости. На вокзал они прибыли довольно поздно, хотя было еще светло. У пригородных касс очереди не оказалось, и Елена быстро купила себе билет. А у Игоря был сезонный проездной.
– Бежим! – потянул он ее за локоть. – Сейчас электричка отходит, следующая еще не скоро…
– Никуда я не побегу, – вдруг важно заявила Елена, аккуратно складывая свой билет в крошечную пластиковую сумочку. – Терпеть не могу вокзальной суеты.
Он с недоумением посмотрел на нее – синие глаза ответили строго и непреклонно.
