Эхин и его родственник Ремси Хром стали перед ним, приветственно прижав руки к груди.
— Мир тебе, Джон Маккензи из Киллина! Слава Иисусу Христу в светлый день Пасхи!
— Во веки веков, — отозвался племянник и соправитель Гектора Манро.
Дэвид внимательно посмотрел на того, кто согласился поспособствовать в похищении мешавшей ему любовницы Гектора Роя. Особо ничем не примечательный молодой человек, длинноволосый и худощавый, только его роскошная одежда обращала на себя внимание: богатый рыжий бархат его дублета был украшен золотой вышивкой, складки переброшенного через плечо пледа скреплены брошью с крупным самоцветом, а спорран, поясная сумка, сшитая из блестящей шкуры морской выдры, отделана серебром. Всем своим видом Джон из Киллина словно пытался подчеркнуть высокое положение в клане, но был достаточно учтив, чтобы подняться навстречу гостям.
— Я рад приветствовать вас в Эйлен-Донане, храбрые мужи. Мир вам и привет под этим кровом.
Он сделал жест, и Дэвид заметил, как от ниши окна отделилась фигурка худенькой светловолосой девушки, несшей в руках рог с положенным приветственным напитком. Подавая его Эхину, она несмело взглянула на юношу и улыбнулась. При этом стало заметно, что у нее сильно выступающие вперед крупные верхние зубы. Крольчиха Кэт, догадался Дэвид. Предполагаемая невеста Эхина, о которой он так пренебрежительно отзывался.
Однако сейчас вождь Манро держался с девушкой любезно. Подождав, когда она первая пригубит напиток, демонстрируя по обычаю, что он не отравлен, Эхин принял у нее окованный кольцами рог, сделал из него несколько глотков, после чего передал дяде. Тот еще не закончил пить, как Эхин сообщил, что с ним прибыли торговцы из Инвернесса, дабы любезные Маккензи смогли выбрать из их товаров подарки себе по душе. А он, Эхин Баллох, вождь славного клана Манро, берется оплатить все, что они пожелают.
Повинуясь его знаку, Дэвид стал выкладывать содержимое своего мешка: пряжки, чеканные фибулы[30], несколько отрезов ткани, бляхи для наборных поясов.
— Прошу особо взглянуть на этот кинжал, благородный тан[31], — обратился он к Джону, выкладывая заранее заготовленный стилет, украшенный вырезанной из янтаря головой волка.
Казалось бы, Джон был готов к тому, что получит знак. Но этот спокойный парень неожиданно вздрогнул и словно отшатнулся, побледнел и стал лихорадочно озираться. Это вызвало некоторое замешательство, и Дэвид мысленно обозвал Джона Маккензи глупцом. Неужели этот олух не понимает, что не стоит выказывать свои чувства? Но тот уже оправился, несколько раз глубоко вздохнул, прежде чем решился взять в руки знак сговора с похитителями.
И все же он заметно нервничал, когда выбирал следующие подарки, при этом то и дело поглядывая на Дэвида. Майсгрейв улыбался ему самой светлой улыбкой, советовал то обтянутые кожей ножны с металлической отделкой, то перчатки с кожаными раструбами. А длинную расшитую тесьму тан может приобрести в дар для этой милой леди, что стоит у окна.
Но прежде чем младший вождь что-то ответил, раздался мелодичный женский голос:
— А разве ты не позовешь меня, Джон, чтобы я тоже посмотрела товары?
Теперь она была без пледа, в богатом платье красного бархата, которое, на взгляд Дэвида, было столь модным, что он и не ожидал увидеть такое у женщин Хайленда. Роскошный струящийся бархат с золотистой вышивкой по лифу, узкие рукава с прорезанными на локтях «окнами» по австрийский моде, сквозь которые выступало тонкое белье нижней рубахи, широкая складчатая юбка — все это необыкновенно шло ей, хотя такой, как она, любое одеяние пришлось бы к лицу. Ибо прославленная красавица Мойра и впрямь была очаровательна. Достаточно высокая, чтобы выглядеть величавой, изящная в талии, статная, длинноногая, с высокой грудью и покатыми плечами, она была прекрасно сложена. Ее свободно распущенные волосы, лишь немногим темнее того, что принято называть льняными, вились пышными локонами, свободно ниспадая на плечи и обрамляя ее красивое и исполненное достоинства личико. Вот это первое и заметил в ней Дэвид — достоинство. А еще смелость. Она казалась смелой, когда решительно прошла между расступившимися клансменами и стала небрежно перебирать разложенные товары. Левой рукой, как отметил Дэвид. Похоже, фейри была левшой — люди считают, что так и бывает в большинстве случаев у представителей маленького народца. Но он не особо придавал этому значение. Видел, что ничто ее не заинтересовало и она, мило выпятив в недовольной гримасе губку, уже хотела уйти. Однако Эхин поймал ее за руку и сказал:
— У этих людей есть товары, которые я велел отложить для вас, фейри Мойра. Эй, Дэвид, Орсон, покажите, что вы приберегли для самой красивой девушки в Хайленде.
Пожалуй, их товары были несколько просты для явно избалованной и требовательной возлюбленной вождя Маккензи. Однако Дэвид знал, что ей предложить, и, как бы ни баловал красавицу Мойру Гектор Рой, она не могла остаться равнодушной к ароматному кастильскому мылу, а столь редкие в этих краях лимоны вызвали у нее улыбку. Мойра взяла их почти все, заметив Джону, чтобы он расплатился с лоточником, на что тот лишь проворчал, что скоро вернется Гектор Рой, пусть он и раскошеливается для своей красотки.
— Ты всегда был сквалыгой, Джон, — изящно пожала плечами Мойра. — За это тебя никогда не будут так любить в клане, как Гектора Роя. Ну что ж, я ухожу. Может, только позже…
Но Эхин не позволил ей уйти, схватив за руку.
— Я не возьму с вас ни пенни, дорогая Мойра. Это все в дар от меня. Я вождь клана Манро и могу себе это позволить. Мне стыдно было бы брать с вас деньги… учитывая, что сегодня такой праздник, — спешно добавил он, встретившись с суровым взглядом Ремси.
— Ах, как ты мил, Эхин, — ласково погладила юношу по щеке Мойра. Но тут же отдернула руку, когда вождь попытался поймать ее кисть. — Нет, нет, друг мой, я не желаю, чтобы ты так тратился… или же заставлял этих людей, привезших товары, думать, что Маккензи не смогут рассчитаться с ними сполна.
При этом она наконец посмотрела на Орсона и Дэвида. На Дэвиде Мойра задержала взгляд немного дольше. Он невольно напрягся. Конечно, она красотка, но ее взгляд был таким изучающим и пристальным, что ему стало не по себе. У него даже создалось впечатление, что Мойра сделала на его счет какой-то вывод. Хитрая девка. Хитрая и умная. Он даже перевел дыхание, когда она отвернулась.
Подхватив свои пышные юбки, Мойра уже хотела выйти, когда заметила понуро стоявшую в стороне Кэт. Она тут же подошла к девушке и, взяв ее за руку, увлекла за собой.
— Идем, милая, нам надо еще отдать распоряжения к пиру. Да и нечего нам торчать среди воинов, когда везде нужен хозяйский глаз.
Позже Дэвид и впрямь увидел Мойру на берегу, где шли приготовления к пиру. Она расхаживала в своем нарядном алом платье среди костров, смотрела, как жарятся на вертелах бараньи и козьи туши, подходила к выложенным раскаленными камнями ямам, где тушились в огромных количествах говядина и дичь, приказывала щедро поливать жиром уложенные на решетках ломти свинины. Наряженная как придворная дама, она странно выглядела среди толпы голоногих горцев и укутанных в пледы женщин. И хотя ее волосы с каким-то дикарским великолепием струились по спине, а наряд был прикрыт широким передником, все же она и впрямь казалась тут существом из другого мира — фея, дух, королева… некая райская птичка, попавшая в стаю воробьев. А еще Дэвид отметил, что люди Маккензи относятся к ней по-разному: одни приветливо с ней заговаривали, другие, наоборот, смотрели хмуро и украдкой делали старинный охранительный знак от темных сил. Но то, что Мойра была тут особа известная, нельзя было не учитывать. Как тайно увезти женщину, которую знает каждый человек в клане? У него сложилось впечатление, что Мойра словно наслаждается вниманием толпы. Эти снующие вокруг нее люди, казалось, удваивали ее уверенность в себе.
