В Солихалле я, по крайней мере, буду рядом с родными людьми, в семье. За месяц, проведенный здесь, я не раз признавалась себе, что скучаю по маме с папой. Особенно я скучала по воскресеньям, когда хрустела капустным салатом, в то время как Колин поглощал знаменитое мамино жаркое.
А если воскресных обедов окажется недостаточно, чтобы удержать меня в Солихалле, я смогу ездить на выходные в Лондон, к Биллу и Мэри. Мне всегда с ними хорошо, а уж если я и с ними заскучаю, так возьму Симу — и отправимся «зажигать» в какой-нибудь клуб!
Но я тут же честно призналась себе, что на самом-то деле все будет иначе. Мама с папой доведут меня до белого каления прежде, чем мы успеем выехать со стоянки аэропорта. Билл и Мэри — что ж, этим, собственно, все сказано: Билл и Мэри. Они только что поженились. Очень им нужно, чтобы я зависала у них в гостях! А Сима, хоть она и хороший человек, все равно будет рассматривать каждую нашу вылазку как шанс познакомиться с новым парнем и предпочтет целый вечер целоваться с ним где-нибудь в подворотне, в то время как мне придется одной, среди ночи, добираться до Солихалла.
Положа руку на сердце, мне нечего делать в Англии без Ричарда. Кроме него, там не осталось людей, без которых я не могу прожить, а от тех, по кому я скучаю, достаточно получить несколько строчек по электронной почте — и я снова в порядке, я чувствую, как я их всех люблю, но в то же время и вспоминаю сразу, почему не смогу провести с ними бок о бок больше трех дней, не захотев снова улететь в другую страну.
Вот так я и сидела на берегу, взвешивая все «за» и «против», и чувствовала, что я как будто шла-шла по пути, предназначенному мне судьбой, и вот дошла до поворотной точки. Вернуться мне назад или продолжать идти вперед? По Солихаллу я не так сильно скучала, чтобы возвращаться. Но и Лос-Анджелес я не полюбила настолько, чтобы хотеть остаться здесь любой ценой. И все же… как же сбудется предсказание Брэнди, если я уеду?
Так, стоп. Я постаралась отодвинуть мысли о ласкающем слух предсказании на задний план. Не хватало еще принимать жизненно важное решение, руководствуясь картами. Особенно если это решение зависело от Ричарда. Все, он уже перестал быть направляющим вектором моей жизни, сказала я себе. Надо строить самостоятельные планы на будущее и, стало быть, руководствоваться только здравым смыслом.
Итак, вариант первый. Солихалл, Великобритания. Ад на отшибе, где постоянно моросит мелкий дождь. Вариант второй. Венис-Бич, Лос-Анджелес. Даже название звучит лучше. Конечно, здесь полно бродяг, хулиганов и наркоманов. Но еще здесь светит солнце, имеются песчаный пляж и сексуальные серфингисты. Здесь катаются на роликах по набережной. Здесь можно загорать прямо за домом. Здесь работает круглосуточное бистро «У Денни». Прикольная музыка. Блинчики на завтрак.
Я понимаю, это неправильно — принимать решение на голодный желудок, но, с другой стороны, еда — уже достаточный повод для эмиграции. Это же очевидно. Я должна остаться в Лос-Анджелесе. Единственным вопросом, на который все еще трудно ответить, остается: смогу ли я ради того чтобы занять свое место под солнцем, работать официанткой в баре, где все будут принимать меня за мужчину, переодетого женщиной?
Серфингист, за которым я наблюдала, вышел из воды и пошел по берегу, легко обхватив доску загорелой рукой. Проходя мимо, он широко улыбнулся и сказал:
— Как дела?
— Уже лучше, — ответила я.
Хм-м, мне нравится, что местные люди такие открытые. Если в Лондоне или Солихалле с тобой заговорит незнакомый человек, будь уверена: он — псих. Именно такие психи и присылали бы мне восторженные письма, если бы Юнис нашла мне второстепенную роль в театральной постановке «Детки в лесу».
«Я остаюсь в Лос-Анджелесе, — сказала я себе. — Другого пути нет».
Я пошла домой и попросила Джо позвонить своему боссу и сказать, что я хочу прийти на собеседование в «Ледибойз» тем же вечером. Я даже пообещала за это помочь ему подколоть рыжий парик «Джоанна Буавер» на французский манер.
— Только скажи мне честно, я не похожа на мужчину? — спросила я его напоследок.
— Лиззи, ты похожа на персик, — сказал Джо.
Что надеть на собеседование, если ты претендуешь на работу в клубе, где все женщины притворяются, что они — мужчины, которые притворяются, что они — женщины.
— Пикантные штанишки, — сказал Джо с видом знатока. — Антонио обожает пикантные штанишки.
Я, честно говоря, надеялась, что он скажет: «Иди как есть». Не тут-то было. И Брэнди, и Джо заверили меня, что самый верный способ пройти как пробы, так и собеседование, — это играть.
— Играть, что я — женщина, которая притворяется мужчиной, который притворяется женщиной? — спросила я и приуныла.
— Именно. Смотрела фильм «Влюбленный Шекспир»? — спросил Джо. — Гвинет Палтроу прекрасно смотрелась в этой роли.
— Ты снова произнес это имя! — взвизгнула Брэнди, затыкая уши.
В нашем доме было запрещено произносить имя Гвинет Палтроу. Равно как имена всех, целовавшихся на экране с Беном Аффлеком, Брэдом Питтом и особенно с Джо Файнсом.
— Гвинет, Гвинет, Гвинет, — стал дразниться Джо, одновременно протягивая мне одежду, в которой, по его мнению, я должна была понравиться их боссу, Антонио.
— У Гвинет Палтроу штаны хотя бы прикрывали задницу! — завопила я, встряхивая перед собой предложенные Джо кожаные шорты, которые скорее подошли бы под определение «трусы», нежели «пикантные штанишки».
— Нужен бразильский стиль, — подмигнула Брэнди.
— Бразильский стиль?
— Так называется воск для удаления волос на интимном месте. «Бикини в бразильском стиле». Ребята, ну неужели я не рассказывала вам про Синти? Она пошла в салон красоты делать «бикини», а там в этот день как раз тренировались стажеры, ну она и решила сэкономить деньги. Нанесла ей девушка-стажерка на то самое место горячий воск «Бразильский стиль», ну и все. Дальше — «скорая помощь», двадцать шесть швов, полтора литра крови. До сих пор не носит узкие джинсы.
— Слишком много информации! — Я протянула Джо шортики. — Я это не надену.
— Ну так в чем же ты пойдешь? — воскликнул он недовольно.
Через полчаса я стояла перед клубом «Ледибойз» в леопардовой мини-юбке, ярко-розовом топике цвета детской жевательной резинки и сапогах-ботфортах. На голове был рыжий парик, взятый из необъятной коллекции Брэнди. «Надеюсь, я похожа на Джулию Робертс до того, как она добралась до кредитной карточки Ричарда Гира и скупила половину магазина Фрэда Хэймана», — подумала я.
По крайней мере, я вполне походила на представительницу древнейшей профессии, которую играла Джулия. Пока я ждала появления босса, который проведет меня внутрь, мимо проехали два парня на самой раздолбанной машине, какую я вообще видела в Лос-Анджелесе. Они притормозили и крикнули:
— Заработать хочешь?
Я ответила на чистом британском английском, но моя пламенная речь потонула в реве самолета — клуб располагался прямо в конце взлетно-посадочной полосы международного аэропорта Лос-Анджелес Интернешнл. Для агента недвижимости важны и святы три вещи: место, место и еще раз место. Клуб «Ледибойз» с этой точки зрения был безнадежен.
