– Вам нужно вернуться в палату, – тихим голоском добавляет девушка.
– Там воняет, женщина рядом храпит, как паровоз, и если ее разбудить, то уверяю, она тут же набросится на меня. Если мне нельзя никуда выходить, тогда я просто посижу здесь и подожду, когда, наконец, смогу уехать отсюда.
Звонит телефон за стойкой дежурного, и девушка убегает. Я облегченно вздыхаю и удобнее располагаюсь на скамейке. Минут через тридцать у меня начинает болеть спина. Голова нуждается в отдыхе, хотя бы в получасовом сне. Но стоит только вспомнить вонь в палате, тошнота тут же дает о себе знать.
– Валерия?
Поворачиваю голову в сторону приближающегося доктора. Сейчас я настолько лишена сил и энергии, что даже не могу почувствовать смущение, когда пара темно-синих глаз внимательно осматривает меня.
– Почему вы не в палате? Вам плохо?
Господи, Марк и ему заплатил за этот дурацкий вопрос?
– Ладно, – кивает он, понимая меня без слов. – Из вашего роддома звонили, сказали, что машина уже едет.
Во мне тут же распечатывается запасной заряд энергии, и я улыбаюсь.
– Ксюша проводит вас, а я отдам все бумаги бригаде, что приедет за вами.
– Спасибо большое.
Еще несколько секунд мужчина улыбается, внимательно глядя на меня, и как будто хочет добавить что-то еще.
– Всего хорошего, – только и говорит он, хотя я чувствую, что ему хотелось сказать мне совершенно другое.
Через двадцать минут за мной приезжает микроавтобус, оборудованный медицинской техникой. Когда мы приезжаем в пятиэтажное здание в форме свечки, я совершенно не чувствую сил.
– Валерия, судя по данным осмотра, ребеночек не пострадал, – говорит мне женщина, что приехала за мной. – А как вы себя чувствуете?
– Я устала. Хотела бы отдохнуть.
– Вы можете поспать немного в палате, а в десять утра вам сделают УЗИ. Убедимся, что все в полном порядке, и тогда вы сможете отправиться домой.
Меня устраивают в одноместной комфортабельной палате с телевизором и душистыми простынями. Никакой кислятины и храпа. Проваливаюсь в сон, едва коснувшись головой подушки, и с трудом просыпаюсь, когда меня будит медсестра.
После УЗИ, которое, к моему огромному облегчению, не выявило никаких проблем, я возвращаюсь в палату и звоню Славе. Он пребывает в шоке, когда я рассказываю ему о случившемся, потом начинает ругаться трехэтажным матом – и это Слава-то! – и, выплеснув негативные эмоции мне в трубку, заверяет, что приедет за мной в течение часа. И, пока у меня есть немного времени, я с интересом разглядываю палату, в которой, возможно, буду находиться после родов. Со своим малышом.
Заботливо кладу ладони на живот, с каждым днем все сильнее ощущая в нем что-то вроде взбитой подушки, и, улыбаясь, заглядываю в небольшую душевую с бежевой плиткой.
Через семь месяцев моя жизнь изменится самым невероятным образом, и я стану мамой. Боже, я стану мамой!
Обхватываю голову руками, радуясь своим сказочным мыслям, и даже моя разбитая машина, которая сейчас находится не пойми где, не сможет очернить эти воздушные мечты.
В палату стучат. Улыбаясь, я подхожу к двери и опускаю ручку. Завидев незваного гостя, мыльные пузыри моих мечтаний тут же с треском лопаются.
Марк оценивающе смотрит на меня, склонив голову набок. Он как будто ждет чего-то, но сейчас я вряд ли могу собраться с мыслями и что-то сказать.
А в голове тем временем проносятся тысячи вопросов. Откуда он знает, где я? Кто сказал? Зачем приехал?
– Я могу войти? – наконец спрашивает он глубоким голосом.
Боже, у меня даже мурашки побежали по телу.
Я лишь киваю, не в силах что-либо ответить. Мужчина заходит в палату, которая с его появлением становится заметно меньше. Он внимательно оглядывается, останавливает взгляд на телевизоре и распахнутой двери в душевую.
И пока он сканирует помещение, внутри меня разгораются страсти. Могла ли я подумать, что встречусь с ним снова, да еще и в палате частного роддома?
Вот черт! Мы же в роддоме!
У меня кружится голова, на дрожащих ногах подхожу к креслу в углу комнаты, рядом с бесполезным круглым столиком, на котором может поместиться разве что ваза с цветами, и медленно опускаюсь в него.
– Как себя чувствуешь?
Бархат, обтянутый колючей проволокой. Вот каким мне кажется его голос.
– Нормально.
Решаю взглянуть на него и тут же жалею об этом. Я как будто маленькая забитая в угол мышь, страшащаяся огромного дикого котяры.
– С тобой все в порядке? – спрашивает Марк, выделив второе слово.
Зачем он говорит так медленно?
– Да, – встряхиваю головой для уверенности. – В полном.
Снова поднимаю на него глаза и тут же встречаюсь с пронзительным и колючим взглядом. Марк молчит и ждет неизвестно чего.
– Что нового? У тебя.
Никак не могу понять его настроение. Злится? Усмехается? Или нервничает?
– Мм… Ничего, – отвечаю я, разведя ладонями. Боже, я даже сама не верю своим словам. Вот-вот, и мой голос превратится в тонкую струну, издающую противный писк. – Мне надо собираться.
– Собирайся, – отвечает он тут же, безразлично пожимая плечами и продолжая сканировать меня. Мне кажется, что я даже вижу вместо черных глаз красные лучи прожигающего лазера.
Опять пауза, атмосфера вокруг накаляется. И когда я уже слышу стук собственных зубов, потому что все во мне дрожит, а нервы пляшут дикий танец каких-нибудь аборигенов, я подскакиваю с кресла и ставлю руки в боки.
– Зачем ты приехал?
– А я-то думаю, ну когда же ты лопнешь, как шарик!
– Чего тебе надо, Марк?
– А ты груба, однако.
Мне хочется запульнуть ему в лицо что-нибудь тяжелое, но я только громко и нервно выдыхаю и больно впиваюсь пальцами в бедра.
– Тебя я хочу видеть меньше всего, так что будь добр, исчезни.
Марк нагло усмехается, а потом долго смотрит на меня не то серьезными, не то оценивающими глазами.
– Интересное место, – говорит он, нарочито медленно обведя взглядом палату. – Очень интересное. Твоя машина уже в ремонте, но не нужно благодарить меня.
Самодовольный кретин.
– Ничего не хочешь мне сказать? – вдруг спрашивает он тяжелым голосом и делает шаг в мою сторону. – Или мы так и будем ерундой заниматься?
– Не понимаю, о чем ты.
– Дурочку из себя строишь, да? – огрызается он, нахмурив темные брови. – Выкладывай.
– Уходи, Марк. Мне нужно собираться.
– Сложить помаду и зеркальце в сумку? Ну да, на это уйдет много времени.
