Перед Первой мировой войной в Германии разразился скандал, связанный с охотой шпионов концерна Круппа за секретами военного ведомства страны. В книге «Купи себе министра» повествуется о том, как Германию «потрясло» дело Корнвальцера. Бывший кайзеровский офицер подкупал по заданию Круппа чиновников военного министерства. Те поставляли важную секретную информацию. Таким путем Крупп стал крупнейшим производителем оружия, поскольку он заранее знал все потребности и все, что предлагали конкуренты. Разумеется, нельзя объяснить успехи концерна только тайной сделкой офицеров военного министерства и шпионов, но то, что Круппы умели, как ни одна другая династия в стране, собирать секретную информацию и пользоваться ею, не приходится отрицать.
…Восемнадцатилетний английский студент Генри Перкин, в то время как его сверстники предавались первым наслаждениям взрослой жизни», возился с колбами, пытаясь извлечь из вонючей смолы хинин. В пробирке не было и намека на лекарство от малярии, но содержимое окрасилось в ярко-фиолетовый цвет. Результатом случайного открытия и был первый анилиновый краситель. До конца прошлого века художники при написании картин использовали красители естественного происхождения. С изобретением Генри Перкина отпадала необходимость добывать из коры и насекомых различные красители. Это была революция. Перкин сознавал значение собственного изобретения.
Но английские промышленники не разделяли восторга Перкина. Воистину, нет пророка в своем отечестве. Он был вынужден взять патент и начать собственное дело. У него не было предпринимательских талантов, родители не оставили капитала, в результате чего он не попал в число выдающихся капитанов индустрии. Фабрика скорее разоряла, чем обогащала.
Зато изобретение Перкина было по достоинству оценено немцами, которые зачастили в Англию. И вовсе не для того, чтобы выражать свои восторги изобретателю, а за тем, чтобы овладеть его секретами. Выведав секрет извлечения красок из каменноугольной смолы, немцы стали совершенствовать способы добывания красителей и основали, по сути, новую отрасль индустрии, благодаря которой Германия и стала родиной химии. К началу XX в. она стала основным и, пожалуй, единственным крупным продуцентом анилиновых красителей. Сумрачный германский гений, подталкиваемый как отсутствием стратегического сырья, так и милитаризацией экономики, начал производить синтетическую нефть, каучук, а также аспирин и новокаин, сульфамиды и ракетное топливо.
Пауль Эрлих, лауреат Нобелевской премии, был среди тех, кто создавал сальварсан, предназначенный для лечения сифилиса, а химический концерн «Хёхст» получил патент на монопольную торговлю этим дорогостоящим препаратом. Ученые из секретных лабораторий химических концернов получали больше Нобелевских премий, чем ученые мужи из именитых университетов. Карл Бош получил ее за синтезирование селитры и бензина, Герхард Домагк — за сульфамидные препараты, а Фриц Габер — за фиксацию азота. За этим наивным термином скрывались создание отравляющих веществ и истоки химической войны. Не зря химиков, работавших на военные концерны, называли «алхимиками дьявола».
Правда, фиксацию азота, как и любое фундаментальное изобретение, можно было бы использовать и для мирных целей — для повышения урожайности полей. Но так было угодно судьбе и немецким милитаристам, которые использовали это величайшее изобретение не для того, чтобы накормить человечество, а для того, чтобы истребить его. Вслед за Германией возможности химии по достоинству оценивались и в других странах. Секреты росли в цене, как никогда раньше.
Германия защищала свои открытия путем запрета строительства заводов за рубежом. Патентные тяжбы, сбивание цен, переманивание ученых были обычным делом. Тайком вывозили не только идеи, чертежи, патенты, но и создателей патентов. Вот что писал, например, американский исследователь Джозеф Боркин о трудностях налаживания «сотрудничества» между крупнейшими химическими концернами США и Германии, которая, бесспорно, лидировала в химии красителей: «Производство красителей фирмой “Дюпон” получило дополнительный стимул благодаря технической помощи химиков “И. Г. Фарбениндустри”, тайно вывезенных из Германии, а также активному содействию артиллерийско-технической службы армии».
В 1920 г. председателю совета директоров концерна «Дюпон» удалось за большие деньги завербовать четырех немецких химиков из фирмы «Байер». Глава американского концерна смог тайком вывезти сундук с чертежами, формулами из Германии, но голландская полиция, случайно обнаружив на своей территории содержимое «саркофага», наложила арест. По обе стороны океана поднялся шум. Немцы обвиняли американцев в сознательном демонтаже своей химической индустрии, заманивании специалистов, в экспансии и агрессивности, а американцы, в свою очередь, напирали на свободу интеллектуалов выбирать себе альма-матер.
Арестовали четырех химиков. Флакслендра и Рунге удалось переправить в США, чтобы они работали в секретных лабораториях «Дюпона», Энгельмана и Иордана пришлось выкрасть из Германии с привлечением американской военной тайной полиции оккупационной армии США в Европе.
В апреле 1915 г. в Германии было испытано секретное оружие Габера. Секретным оружием было не что иное, как отравляющие вещества, которые уничтожили две французские дивизии и опустошили ряды англичан и канадцев.
Секрет создания отравляющих газов не мог не стать объектом промышленного шпионажа со стороны стран Антанты, и в первую очередь Франции. Французскому тайному агенту Люсьето удалось путем многих ухищрений овладеть осколком снаряда при испытаниях, на которых присутствовал «сам император Вильгельм II». И вскоре страны Антанты приступили к производству отравляющих газов.
В преддверии большой войны Гитлер встречался с представителями «Фарбениндустри». Он показал такую осведомленность и понимание важности создания жидкого топлива из угля, что Бош, который с самого начала стоял в оппозиции, воскликнул: «Этот человек умнее, чем я думал». Но Бош был человеком большого личного мужества и не побоялся перед фюрером выступить в защиту евреев, утверждая, что вынужденный уход ученых этой этнической группы отбросит развитие химии и физики на 100 лет. Гитлер прервал его: «Тогда мы будем работать 100 лет без физики и химии».
Прежде всего Бош ходатайствовал за Габера, который сочетал в себе разум гения, хватку дельца и цинизм политика. Но Габера не спасло даже то, что из иудаизма он перешел в христианство. Национал-социалисты лишний раз продемонстрировали, что происхождение выше личности, анкета — таланта. Габер преследовался как еврей и был обвинен в вероломных чувствах по отношению к Германии, которую он очень любил. Он не выдержал этого удара и скончался от сердечного приступа. Так погиб мозг, который не могла заменить даже живая дивизия «Мертвая голова». С Габером ушли и те секреты, которые исподволь складывались в мозгу этого творца оружия.
Немцы шпионили за американцами, англичанами и русскими, и наоборот. Один из асов фашистского шпионажа, Пиккенброк, писал, что главное внимание органов абвера было направлено на разведку конструкций и проектов самолетов, мощности и возможности перестройки промышленности на военный лад. В этом отношении американские инстанции и промышленные фирмы были откровенны. «Мы разыскали в Германии хороших технических специалистов и дали им указание прибыть на авиационные заводы безукоризненно одетыми, с заявлениями о приеме на работу в качестве монтажников и затем постараться зарекомендовать себя в глазах начальства. Чаще это удавалось, хорошие работники быстро выдвигались и допускались к производству секретной продукции. Если же этот путь не приводил к цели, то наши люди в большинстве случаев старались сдружиться на предприятиях с конструкторами, чертежниками, копировщиками и т. д.».
