1 июня Дзержинский на том же пароходе отбыл в Одессу. Учитывая жаркую погоду, на палубе теплохода был сколочен дощатый навес, под тенью которого Дзержинским было проведено совещание среди сопровождавших его чекистов об их новых задачах по чистке Одесской ЧК и замене ими на различных постах местных чекистов. Сразу по прибытии в Одессу о состоянии дел в местной ЧК Дзержинского проинформировал ее председатель М. А. Дейч. Как раз к приезду Дзержинского одесские чекисты смогли разгромить банду Кошевого. У убитого атамана нашли шифр и явки к Одесскому центру «пометзаговорщиков». После этого начались чекистские чистки — аресты, допросы, расстрелы. За несколько дней пребывания Дзержинского в Одессе были, согласно официальным данным, арестованы и казнены свыше 200 человек. Большая часть расстрелов приходилась на преступления, связанные с бандитизмом, и преступления по должности. Помимо ревизии Одесской ЧК, Дзержинский провел отдельные совещания, посвященные состоянию железнодорожного транспорта и морского порта.
Из Одессы Дзержинский направился в Киев, куда прибыл 6 июня. Здесь Дзержинский также занимался вопросами восстановления и повышения эффективности работы железнодорожного транспорта.
8 июня он выехал в Москву. На следующий день командировка, продолжавшаяся более двух недель, закончилась. Дзержинский смог обобщить полученные в ее ходе сведения. Материалы поездки наркома на Украину были использованы ответственными работниками НКПС для оперативного руководства восстановлением транспортного хозяйства страны. В качестве результатов можно указать, что в мае 1922 г. комиссарский состав был упразднен, причем одновременно было приступлено к организации правлений. Начатое Л. Д. Троцким плановое транспортное хозяйство в дальнейшем развитии перешло в ведение специального органа в лице Трансплана и продолжает развиваться, не задыхаясь ежеминутно от недостатка того или иного материала, запасных частей. Также Дзержинский потребовал создания нормальных условий для работы железнодорожников, подчеркнув, что «это — вопрос колоссальной важности»
[1105].
Важным вопросом, который решил в это период Дзержинский, был вопрос о железнодорожных школах. Ранее было принято решение о передаче их из ведомства НКПС в Наркомат просвещения. Это привело к тому, что в условиях худшего снабжения и финансирования железнодорожные школы находились в плачевном состоянии. Во время поездки Дзержинский убедился в том, что многие из них закрыты, а в других учится только треть детей железнодорожников. Преодолев сопротивление Наркомпроса, Дзержинский добился через два месяца возвращения железнодорожных школ в свое ведомство. Финансирование школ улучшилось.
Сделаны были выводы и из его параллельной проверки работы чекистских органов. 10 июня Дзержинский сделал доклад об итогах чекистской стороны своей украинской командировки на заседании коллегии ВЧК
[1106].
К приезду Ф. Э. Дзержинского уже был подготовлен материал так называемого «Таганцевского дела», или дела «Петроградской боевой организации». Данное дело, названное по фамилии руководителя подпольной организации, изначально разворачивалось в Петрограде. Местные чекисты, после выявления реальной организации, провели массовые аресты лиц, хоть к какой-то мере причастных к арестантам. Количество арестованных превысило 800 человек, что показывало масштаб организации. Были достаточно громкие аресты, например, известного поэта Н. Гумилева. Он был активным участником петроградского подполья, хотя питерским чекистам не удалось этого доказать в 1921 г. и о его роли в организации стало известно гораздо позднее. Были арестованы и многочисленные ученые, которые составляли отчеты о состоянии российской промышленности для отправки их за рубеж. Им грозил расстрел. В этих условиях за арестованных вступились их близкие и коллеги, обращаясь в т. ч. к Ленину с просьбой об освобождении. Были подобные просьбы и относительно В. Н. Таганцева, чей отец когда-то помог семье Ульяновых
[1107]. Дзержинский по просьбе Ленина предоставил ему в середине июня справку о Петроградской боевой организации и о роли Таганцева-младшего. Его он охарактеризовал как руководителя организации, которая не только собирала и переправляла сведения о состоянии советской промышленности за рубеж, но и как человека, который нес ответственность за подготовку терактов
[1108]. В целом архивные материалы следствия подтверждали антисоветскую деятельность Таганцева. Сам Таганцев, на условиях гарантии сохранения жизни арестованным, стал давать показания. В литературе есть указание, что эти гарантии дал Дзержинский, однако доказательств этому нет. Более логичным будет предположить, что эти гарантии дал ведший следствие известный в будущем чекист Яков Агранов. В любом случае, это обещание, если оно и имело место, не было выполнено. Позднее в августе в Петрограде был произведен расстрел 57 участников организации, а всего, с осенними расстрелами, по делу были расстреляны около 90 человек. Среди расстрелянных в августе были Таганцев, Гумилев и ряд других известных деятелей, а также лица гораздо меньшего уровня, например, контрабандисты
[1109].
Следует отметить, что хотя Дзержинский и был в курсе дела, но в большей степени можно говорить о его роли в середине следствия: в июле 1921 г. Документов о причастности Дзержинского к августовским событиям нет. Ключевыми деятелями в этом плане был Я. Агранов, руководивший допросами профессорской группы, председатель Петроградской ЧК А. Семенов, а по Линии ВЧК — И. С. Уншлихт. Это было связано как с общей загруженностью Дзержинского другими вопросами, так и состоянием его здоровья в этот период.
12 июля 1921 г. состоялось заседание Политбюро ЦК РКП (б), на котором, в частности, обсуждали состояние здоровья Ф. Э. Дзержинского. В результате рассмотрения вопроса Политбюро постановило: «Предложить т. Дзержинскому правильно лечиться, т. е. работать не более чем до 9 часов веч. Каждый день и два полных дня в неделю обязательно проводить в деревне. Затребовать от д-ра Готье письменного отзыва о здоровье т. Дзержинского и Менжинского. Секретарь Цека. В. МОЛОТОВ»
[1110]. Непосредственно летом 1921 г. его отдых не состоялся, опять-таки в связи с загруженностью на работе. Однако Дзержинский, отказавшись от отпуска для себя, пытался решить вопрос отдыха своих сотрудников. В записке Уншлихту от 16 июля Дзержинский предлагал сократить вечерние собрания и заседания, «чтобы работники могли в летнее время немного подремонтироваться. Иначе мы очень скоро лишимся всех работников»
[1111].
