Несколько иная позиция по отношению к разоружению анархистов была у оппозиционных партий, которые опасались, что данные репрессии лишь начало общего наступления большевиков против иных партий, дальнейшее укрепление коммунистической диктатуры. Характерна публикация в меньшевистской газете. «Да стоит ли порядок, который обещают нам большевики, той страшной цены полицейского произвола, бессудных расстрелов и произвольных расправ, которой он достигается? И не во много ли страшнее для пролетариата этот режим полицейщины, боящейся света и гласности, нежели те несколько десятков преступников, от которых, быть может, и избавит нас большевистская расправа с анархистами», — говорилось в статье «Полицейщина против анархии», посвященной разоружению анархистов в Москве
[764]. «Оппозиционные партии подавлены. Такая же безжалостная расправа, по сути, грозит всем, кто попытался бы чинить препятствия правительству. Своим энергичным выступлением против наиболее сильной, наиболее организованной, наиболее популярной в пригородах партии оно заставляет остальных задуматься и сплачивать свои ряды», — писал Ж. Садуль.
Среди арестованных в «Доме Анархии» был главный редактор газеты «Анархия» В. В. Бармаш. Следственным отделом Комитета публичного обвинения Бармашу было предъявлено официальное обвинение в укрывательстве бандитов и погромщиков, но суд над ним и другими членами Секретариата Федерации не состоялся, и вскоре он был освобожден. Уже 6 мая он участвовал в собрании Совета ФАГМ с докладом «Совет и группы на местах».
Разоружение анархистов в Москве послужило толчком к проведению подобных акций и в других городах: Витебске, Воронеже, Курске, Н. Новгороде, Петрограде, Самаре, Таганроге, Тамбове, Туле, Царицыне и т. д.
[765] В зависимости от конкретной обстановки разоружение происходило по различному сценарию, в разные сроки. В Таганроге большая часть отряда Маруси Никифоровой перешла на сторону советской власти к 17 апреля 1918 г., и дело ограничилось передачей Маруси и еще нескольких анархистов под юрисдикцию трибунала, который вскоре их выпустил из-под ареста
[766].
В Петрограде разоружение анархистов произошло 23 апреля 1918 г. Обыску и аресту были подвергнуты основные анархистские точки города: штаб на Волковской улице, анархистский клуб на Коломенской улице, редакция газеты «Буревестник» и другие анархистские адреса
[767]. В операции принимали участие сотрудники Петроградской ЧК и местных районных советов. Заблаговременно подготовленная акция закончилась без эксцессов. В общей сложности в Петрограде было арестовано около 500 человек. Состав арестованных, как и в Москве, был разношерстным. В числе задержанных анархистов было до 30 человек белогвардейцев и 70 человек бывших каторжан-уголовников, вновь уличенных в преступлениях. Сознавая, что их ожидает, часть анархистов предприняла попытку к бегству, при этом было расстреляно 3 человека
[768]. По завершении операции в Петрограде М. С. Урицкий на заседании Петросовета 23 апреля 1918 г. охарактеризовал подобных анархистов следующим образом: «Эти темные элементы, приютившиеся в анархистских клубах, вооруженные под видом защиты анархии идейной, творили преступления, приводящие к анархии в чисто обывательском смысле — к разрушению советской организации, разложению дисциплины, угнетению и насилию над имуществом и жизнью частных лиц»
[769].
Большинство задержанных анархистов вскоре были выпущены на свободу, а часть оставлена для выяснения степени участия в совершенных преступлениях и была выпущена уже после амнистии 1 мая 1918 г. Влияние анархистов в Петрограде в результате проведенной акции резко упало. 29 мая 1918 г. съезд моряков в Кронштадте отказался выслушать пытавшегося выступить перед собравшимися анархиста И. С. Блейхмана и вынес резолюцию, в которой говорилось, что «анархия не встретит сочувствия в широких матросских кругах»
[770].
К этому моменту анархистское движение лишилось своих баз не только в обеих столицах, но и в большинстве регионов России. Ввиду того, что система чрезвычайных комиссий на местах была еще слабо представлена, их роль в разоружении анархистских отрядов взяли на себя различные военные органы. Большую роль в подавлении анархистского движения в Курске сыграла Высшая Военная Инспекция (ВВИ) во главе с Н. И. Подвойским. Схожая ситуация в Витебске не потребовала вмешательства центральных военных органов, дело ограничилось применением местного латышского и польского отряда. В каждом из городов имелись более чем тысячные вооруженные отряды анархистов, принимавших участие в антисемитских погромах, налетах и самосудах. Фактически оба города: Курск с 10 апреля, а Витебск с 30 апреля — находились под их временным контролем. Были приняты жесткие меры подавления, включая военную поддержку латышских частей, для восстановления порядка в этих городах. Так, в Витебске в ходе боев, по официальным советским данным, было убито 7 человек и 20 ранено
[771]. События в Курске разворачивались не столь драматично, но и там после завершения разоружения анархистов принят ряд карательных мер. Для восстановления дисциплины в воинских частях и гарнизоне города Подвойскому пришлось прибегнуть к расстрелам
[772]. Согласно советской прессе, расстрелянных в этих городах было немного. Анархисты же говорили о массовых и необоснованных расстрелах. Впоследствии анархисты организуют целый ряд ответных террористических акций в этом районе, а в сентябре 1918 г. — крушение поезда Высшей военной инспекции, в котором находился Н. И. Подвойский (виновник массовых расстрелов)
[773]. Под одной из версий, организатором крушения был известный анархист матрос Железняков.
