Газеты и прочие средства массовой информации по всей Европе получали множество подобного рода писем и звонков. Это обращение было выделено из прочих по той причине, что письмо это было очень похоже на другое послание, полученное год назад, в котором указывалось местонахождение двух девочек, похищенных в Бельгии. Их нашли в тот же день, правда в пятнадцати километрах от указанного места.
Около сотни репортеров в это время уже ехали в Одиаксере искать тело Мадлен. Быть может, сейчас я пишу об этом слишком сухо, но тогда, поверьте, я была сама не своя от волнения. Ощущение было такое, будто действительность обрушилась на меня ледяным, удушающим водопадом так, что трудно было дышать. Помню, как вышла из кабинета и закрылась в туалете. Но в этой крошечной кабинке парализующий страх только усилился. Я достала свой мобильный, набрала текстовое сообщение и послала его шести членам семьи и друзьям (про себя я называла их «молящаяся группа»): «Молитесь за Мадлен». После этого я вернулась в кабинет. Кто-то из «молящейся группы» прислал ответ: «Конечно. Есть новости?» Мое молчание было красноречивее любого ответа.
Джерри воспринял это известие внешне более спокойно, чем я, хотя, думаю, в глубине души он испытывал такой же сильный страх и неуверенность. «Кейт, кому ты веришь? — попытался он успокоить меня. — Газете, которой нужно тиражи поднимать?»
К счастью, он оказался прав. Следователи связались с нидерландскими журналистами, чтобы сравнить два письма, и пришли к выводу, что они совершенно разные. Проведенные в тот же день поиски в указанном месте также не дали результатов. Интересно, что двое работников поисково-спасательной службы, которые по собственной инициативе еще в мае приезжали из Прайя-да-Луш, чтобы чем-то помочь, вечером позвонили Сэнди и заверили его, что обыскали весь район и не обнаружили там ничего страшного. С этими ребятами мы встречались в прошлом месяце, и они оба — хорошие, достойные люди. Они не могли даже вообразить, какое облегчение принесли мне их звонки.
В отношениях между людьми бывают взлеты и падения, и наше сотрудничество с судебной полицией, хоть и довольно ровное в целом, не было исключением. Вечером 17 июня канал «Скай ньюс», ссылаясь на заявление португальских полицейских, сообщил, что мы и наши друзья «загрязнили» место преступления в номере 5А. Я была в ярости. Во-первых, это было нечестно: сохранение места преступления нетронутым является обязанностью полицейских, и заниматься этим должен был опытный сотрудник. Во-вторых, это не соответствовало действительности. Следственный отдел четко указал (что было подтверждено полицейскими документами, обнародованными в следующем году), что значительное загрязнение места преступления произошло из-за того, что в номер 5А до экспертов-криминалистов попали полицейские собаки. И в-третьих, это заявление было очень обидным. Тот, кто его сделал, предположил, что мы сами уничтожили улики, которые могли помочь отыскать нашу дочь. Это было самое неприятное.
На следующее утро Джерри, желая получить объяснения и добиться опровержения заявления судебной полиции, сделал несколько звонков: Рикарду Паива, британскому консулу Биллу Хендерсону, послу Джону Баку и старшему инспектору Бобу Смоллу.
Нам сказали, что представитель СП, главный инспектор Олегарио де Соуза приносит свои извинения. Через пару дней он пришел к нам с Гильермину Энкарнасаном. Выглядел он смущенным и признался, что попал в «ловушку журналистов». Мы как никто другой знали, что для общения с представителями СМИ нужен определенный навык, а у Соуза его не было. В португальской полиции не существует должности представителя для общения со СМИ, и на него возложили эти обязанности, думаю, главным образом потому, что он хорошо владел английским.
Из-за ограничений, прописанных в законе о неразглашении судебной тайны, у полиции обычно не возникает поводов общаться с прессой, по крайней мере, официально. Беспрецедентные попытки судебной полиции удовлетворить запросы международных СМИ, вероятно, были одной из причин недовольства португальских журналистов «особым отношением» к нам.
Беззаботные дни в новозеландском отеле «Девон», медовый месяц у озера Тахо и на острове Мауи. Мы с Джерри чувствовали себя самой счастливой парой в мире.
Появление Мадлен, а за ней Шона и Амели (внизу слева) наполнило нашу жизнь смыслом.
Наша замечательная семья и прекрасные друзья поддерживали нас и в лучшие, и в худшие времена. Мадлен с дедушкой Джонни (слева); тетя Триш, бабушка Макканн, Шон и Амели (в центре); дедушка и бабушка Хили (внизу)
С Мишель в 1997-м и Фионой (внизу) на ее свадьбе в Умбрии. 2003-й.
Наша семья из пяти человек. В жизни не существует большего счастья.
Апрель 2007-го: за неделю до нашего отъезда в Португалию. Такой я запомнила нашу Мадлен. Счастливой и любящей жизнь… Особенно мороженое!
Внизу: вид сверху на «Оушен клав уотерсайд гарденс». Отмечены ресторан «Тапас» (А) и наш номер (В).
«Каменное лицо» или «улыбающееся»? На свое усмотрение найдите подходящую фотографию. Ни один из снимков не отображает полную картину
Палка о двух концах. Неусыпное внимание прессы было изнуряющим, но оно было необходимо для поисков Мадлен.
Я ощущаю крепкую связь с Прайя-да-Луш, местом, где в последний раз видела Мадлен. Вверху: церковь Носса Сеньора да Луш; внизу: Роша Негра. Этот снимок я сделала однажды своим мобильным телефоном с «моих камней» на пляже.
