– Гм… ну… кстати, Евдокия Васильевна, Татьяна поддерживала отношения с кем-нибудь из жильцов дома?
– Вроде она приятельствовала с Оксанкой Королевой.
– Оксана, это та, которая…
– Она самая: хамка, нахалка и грубиянка! Помню еще случай, прошлой зимой я вышла на улицу потрясти коврик, снега тогда намело…
– Оксана в какой квартире живет?
– Королева-то? В сорок девятой обитает.
– Не знаете, она сейчас дома?
Старушка с серьезным видом посмотрела на часы.
– Думаю, дома, охламонка часов в девять завихрится на танцульки. Сегодня суббота, значит, она утóпает на всю ночь, а под утро заявится еле живая.
– Ксюша одна живет?
– Зачем одна, с родителями, мать целыми днями на работе корячится, а отец с утра зенки зальет и дрыхнет. Оксанка нигде не работает, не учится, тунеядка тунеядкой.
– На что же они живут?
– Так и живут – на одну зарплату матери. Оксанку, правда, хахаль содержит, вот уж у кого их пруд пруди, так это у нее. Однажды иду из магазина, вижу, стоит машина красивая, заграничная, из нее Королева вылезает, в шубе. На меня не взглянула и пошла, и пошла, я чуть в сугроб не упала. Откуда, думаю, у девки деньги на такие шмотки, а оказалось, ей хахаль подбрасывает.
– Понятно.
– Танюша с ней иногда вместе по двору проходила, о чем-то они беседовали. Пару раз Королева к ней домой забегала, да только не знаю, были они подругами или так, просто знакомыми.
Когда Катка вышла на лестничную площадку, старушка крикнула:
– Ты мне не сказала, кто такой альфонс?
– Сама не знаю, – Копейкина юркнула в лифт.
Сорок девятая квартира находилась на третьем этаже. Не успела Ката дотронуться до звонка, как дверь распахнулась, и ее взору предстал средних лет мужчина в застиранном спортивном костюме. По его мутным глазкам и разившему за километр перегару Катка догадалась – перед ней отец Ксюши.
– Че так долго шляешься? – прохрипел спортсмен-алконавт.
– Простите, вы меня с кем-то спутали, мы незнакомы.
Мужик сузил, видимо, близорукие глаза, после чего, обнажив в улыбке пожелтевшие зубы, молвил:
– И то правда, я думал, жена моя приперлась. А ты кто?
– Я к Оксане, она дома?
– Кто?
– Оксана, ваша дочь.
– А, Ксюшка-то, дома… наверное.
– Позовите ее.
– Кого?
– Оксану.
– А ты кто такая будешь?
– Вы ко мне? – из комнаты вышла симпатичная девушка, смахивающая на Мэрилин Монро.
– Если вы Оксана – да.
– Собственной персоной.
– Нам надо поговорить.
– Проходите, – прошелестела красотка, затем перевела взгляд на отца и рявкнула: – А ну, отойди от двери! Не видишь, ко мне люди пришли.
– Ты как с отцом разговариваешь? – Мужик попытался схватить дочь за руку, но, не удержавшись на ногах, рухнул на пол.
– Пьяница чертов! Пойдемте в комнату.
– Помоги мне подняться! – орал отец.
– Перебьешься.
– Ну, стерва, я тебя сейчас научу со старшими разговаривать!
– Давайте руку, – Ката нагнулась.
– Оставь его! – крикнула Ксюша. – Пусть валяется, ничего с ним не случится.
Перешагнув через матерящегося мужика, Катарина прошла в комнату Королевой.
– Совсем от него спокойствия нет, пьет, как сволочь. Поскорее бы окочурился.
– Он же твой отец!
– Отец, – передразнила Королева, – а много ли он для меня сделал? Сколько себя помню, папаша никогда не показывался трезвым, постоянно навеселе, мать из-за него столько натерпелась.
– Можно попробовать лечиться.
– Смеешься? На какие, интересно, шиши? Мать одна на работе горбатится, алкаш половину ее зарплаты пропивает. А в последнее время повадился из дома вещи выносить.
Катка посмотрела на ухоженное лицо девушки, затем перевела взгляд на золотые сережки с маленьким бриллиантом и на колечко с вышеупомянутым камнем.
– А ты почему не работаешь?
Оксана вытянула губки трубочкой.
– Еще чего… работать, я не идиотка – каждый день таскаться на службу. Я создана для другого, вот выйду замуж за обеспеченного человека, тогда заживу красиво. И наконец смогу свалить из этой помойки.
Катарина скривилась. Ксюша – типичная нахлебница, мечтающая о светлом будущем.
– Для того чтобы выйти замуж, как ты выразилась, за обеспеченного человека, надо сначала его найти, одного старания мало…
– Можешь не сомневаться, у меня такой имеется… – Королева осеклась и запоздало поинтересовалась: – Слушай, а ты кто? Я тебя не знаю.
– Давай познакомимся: Катарина.
– Оксана, – машинально ответила девушка.
– Я пришла поговорить о Татьяне Карповой.
– О Таньке, а что случилось?
– Ты не в курсе? Таня умерла.
Королева вытаращила голубые глаза, с ужасом уставившись на Катку:
– Умерла, Танюха? Как?! Когда?! Почему?!
– Именно это я и пытаюсь выяснить, возможно, отправиться на небеса ей помогли.
– Ты из милиции?
– Нет, я частный детектив, – соврала Катка и сразу же пожалела о сказанном. Сейчас Оксана спросит – с какой стати детектив интересуется смертью Карповой? Но девушка была настолько поражена известием о смерти соседки, что пропустила слова Копейкиной мимо ушей.
– А откуда ты узнала про меня? Мы с Таней не были подругами.
– Евдокия Васильевна…
– А-а! Все ясно, можешь не продолжать. Терпеть не могу старую грымзу! Бабка самая противная в нашем подъезде, всюду пытается сунуть свой длинный нос.
– Я заметила, пенсионерка любит поговорить.
– Представляю, что она наговорила, у нас с ней взаимная ненависть друг к другу.
– Да нет, ничего особенного она не сказала.
Дверь распахнулась, на пороге возник непонятно как сумевший самостоятельно подняться на ноги папаша.
– Закрой дверь, алкаш!
Катарина приготовилась к трехэтажному мату и, возможно, рукоприкладству, но, к ее удивлению, мужичок тихо прошептал:
– Оксанк, это… слышь, дай полтинничек…
– Перебьешься!
– Ну дай, плохо мне.
– Тебе каждый день плохо, устраивайся на работу, зарабатывай бабки. Привык сидеть на шее у матери, нахлебник!
