Осторожно, стараясь не разбудить Уайлдер, Куколка прокралась к ней в спальню. Подруга спокойно спала, прикрытая простыней лишь до пояса. Над головой у нее неторопливо шипел старенький кондиционер. Куколка откинула краешек простыни и скользнула в постель рядом с подругой.
Обе лежали на спине, не прикасаясь друг к другу. Уайлдер спала в удобной и привычной позе – закинув руки за голову. Куколка повернулась набок, глубоко вдохнула запах подруги – этот запах всегда ее успокаивал, придавал ей уверенности – и подумала, что, наверное, в аромате тех, кого любишь, таится таинство жизни.
Она протянула руку и почти коснулась плеча Уайлдер – ей просто хотелось убедиться, что она и впрямь в любую секунду может до него дотронуться. «В каждом из нас таится некая потребность, – думала Куколка, – но никто не может толком сказать, какова она, и никто не желает признаться, что каждый день умирает от желания удовлетворить эту потребность, это невыразимое желание, так и остающееся без ответа».
И вдруг Куколка почувствовала, что рука Уайлдер начала медленно оживать. Потом подруга – то ли проснувшись, то ли во сне – вытащила руку из-под головы и с нежностью стиснула в ладошке дрожащие пальцы Куколки. Так, рука в руке, они и продолжали спать дальше, и на какое-то время Куколку покинуло ощущение тревоги, а на смену ему пришло совсем иное чувство: ей вновь стало казаться, что мир исполнен красоты и добра, что в нем больше не правят зло и людская глупость, что за этот мир можно просто держаться, как она сейчас держится за руку Уайлдер, просто держаться, держаться как можно крепче и никогда не выпускать его из своих рук.
Понедельник
37
Куколка проснулась и почувствовала теплый, слегка кисловатый запах. Запах подруги.
– О господи! – сказала Уайлдер и села в постели, обдав Куколку волной жара, исходившего от ее крупного тела и вырвавшегося из-под смятой простыни, которой они обе были прикрыты. Уайлдер была прекрасна в своем пробуждении и чем-то похожа на потревоженную кобру; ее крупная растрепанная голова была настороженно повернута на статной длинной шее.
Престарелый кондиционер продолжал миролюбиво грохотать в изголовье кровати; он, как старый друг, путешествовал вместе с ними всю эту долгую ночь и вместе с ними как-то ухитрился пробиться сквозь тьму к свету. Куколка чувствовала себя отдохнувшей, и в данный момент ей казалось, что она в полной безопасности. Лишь через несколько минут в ее мысли вновь стали просачиваться воспоминания о событиях последних двух дней, но сейчас они воспринимались лишь как легкая головная боль, на которую можно не обращать внимания.
– Десять минут восьмого! – провозгласила Уайлдер и, решительно вскочив, вышла из комнаты.
Куколка подремала еще несколько минут, но за астматическими вздохами кондиционера уже слышался рев трафика – наступал утренний час пик, и гудки автомобилей, проникавшие сквозь оконные рамы, звали ее за собой. Так что она встала и, услышав звуки радио, направилась прямиком в маленькую, как морской камбуз, кухню, где Уайлдер кормила Макса завтраком, собирая в школу.
– Знаешь, я тут подумала, – сказала Уайлдер, помешивая овсянку, которую упорно варила для сына даже в самую жару, – ты, пожалуй, права. Тебе действительно следует отправиться в полицию. И я пойду с тобой. Надо же, в конце концов, разобраться в этом дерьме! Нет, это просто бред какой-то! – И она улыбнулась. – Это же просто смешно: Джина – террористка! – Они обе рассмеялись, и Уайлдер подала Куколке чашку кофе, и жизнь, как и начало этого утра, вновь показалась доброй и приятной.
А потом Куколка вспомнила, что ей предстоит сделать сегодня. Она должна отправиться к Моретти – она ходила к нему домой каждый понедельник для «приватного шоу» – и получить те самые триста долларов, которых не хватает до пятидесяти тысяч и первого взноса за квартиру.
– Итак, сегодня у нас день главной военной операции… – начала было Куколка, но тут по радио стали передавать новости, а Макс, торчавший в ванной, позвал мать, и подруга ушла, оставив Куколку доваривать мальчику кашу.
Радио сыпало громогласными сообщениями об очередных жертвах взрывов, организованных террористами в Багдаде. С улицы доносился грохот и скрежет мусороуборочной машины. В ванной орал и плакал Макс, не желавший идти в школу. И сквозь весь этот шум до Куколки донеслись слова диктора о том, что полиция Сиднея разыскивает возможную сообщницу подозреваемого в терроризме выходца с Ближнего Востока, позапрошлым вечером попавшего в объектив видеокамеры наружного наблюдения у входа в свою квартиру, но впоследствии сумевшего уйти от облавы.
Куколка так и замерла с куском хлеба в руках, который пыталась намазать маслом.
«Пресс-секретарь полицейского управления сообщил, что для завершения расследований им совершенно необходимо найти эту женщину, – продолжало вещать радио. – Однако он отказался комментировать слухи о том, что она также является членом террористической банды, заложившей в минувшую субботу три бомбы на стадионе.
С трудом оторвав взгляд от так и не намазанного маслом куска хлеба, Куколка заметила, что Уайлдер стоит рядом и смотрит на нее во все глаза.
«Эти террористы – просто нелюди! – раздался голос приглашенного в новостную передачу политика. – Нашему правительству необходимо предпринять все усилия, чтобы поймать и уничтожить этих тварей!»
– Ох, Джина, – сказала Уайлдер и умолкла.
Все то время, что они с Куколкой были знакомы, Уайлдер занималась исключительно садовым дизайном. Она постоянно имела дело с плиткой для мощения дорожек, с бетономешалками, с тоннами перегноя, с акрами травы для газона, с разгневанными электриками, с обезумевшими от садовых работ собаками и с короткими замыканиями, которые эти работы постоянно вызывали. Она превращала такие упрямые природные материалы, как глина, дерево и камень, а также всевозможный строительный мусор в удивительные по форме и цвету вещи, которые неизменно вызывали радость и восхищение заказчиков. Так что Уайлдер было не так-то просто запугать жизненными трудностями.
Но тем утром, когда Куколка, держа в руках кусок хлеба и нож, выпачканный «Веджимайтом»
[15], смотрела на свою подругу под разглагольствования радиоведущего о том, что неким представителям австралийских сил безопасности удалось проследить связь семьи предполагаемого террориста с ближневосточной организацией исламских фундаменталистов, ей впервые в жизни показалось, что Уайлдер по-настоящему испугана.
– Так о чем ты говорила? – спросила она.
– Мне сегодня утром нужно к Моретти, – сказала Куколка, которая как раз ни о чем не говорила, а просто слушала радио, и теперь рот у нее отчего-то настолько пересох, что слова выкатывались из него со стуком, словно мраморные шарики. – Мне обязательно сперва нужно сходить к нему, а уж потом я пойду в полицию и поговорю с копами.
