— Да он же единственный ей бабок не занял. Значит, знал. А раз знал, значит, сам и убил. Он давно уже на ее место метил. — Сандра выплюнула жвачку в лужу. — Постоянно с Юлькой цапался по разным мелочам. Нас пару раз подбивал от Юльки уйти и самим крутиться начать. А теперь просто убить решил. У него ведь тоже связи с администрацией рынка есть. Так что Юлька ему просто ком в горле.
— Ну хорошо, а почему он тогда от нее просто не ушел? — спросил Игорь.
— Потому, что Юлька бы его проглотила. Она его устроила, со всеми познакомила, бабки делать научила, а он от нее уйдет? Конечно! Вот он ее и грохнул. И специально подождал, пока она все бабки на хату пустит, чтоб мы за него держались. Он ведь точно товар устроить может. А я не могу, и Артур тоже. Мы теперь к нему привязаны. Вы что думаете, он, если оптом Димке все толкнет, руки себе не погреет штуки на две? Хрен там, он тот еще жук. Хохлы, они все такие.
— Ладно, спасибо вам, — сказал Игорь. — Думаю, что это вполне подходящая причина.
— Вот увидите, что я права, — сказала Сандра. — До свидания.
— Всего хорошего, — улыбнулся Порогин и пошел к метро.
Ну все. Теперь осталось только отсечь все лишнее, и дело, можно сказать, в шляпе. Как скульптор.
По крайней мере, четыре человека могли грохнуть эту Мартынову. У каждого была своя, достаточно веская причина. Главное в раскрытии преступления — это мотив. Если есть мотив, то дальше — дело техники. Если только это не какой-нибудь маньяк. Нужно будет рассказать Клавдии Васильевне. Нужно будет обязательно все рассказать Клавдии Васильевне. Главное, застать ее на работе. Время, правда, уже половина шестого, но она обычно задерживается до семи.
В прокуратуру Игорь ехал в отличнейшем настроении. Все-таки, что ни говори, первое дело.
И такое удачное…
Среда. 18.49 — 20.50
— Алло, мама, ну когда ты вернешься? — ныла в трубку Ленка. — У меня ничего не получается.
— А что такое? — Клава раздраженно посмотрела на часы. Уже половина восьмого, давно пора домой. — Ленок, я не могу. У меня срочное дело. Очень срочное, понимаешь?
— А у меня не срочное! — обиделась дочь. — Я тут ужин приготовить не могу, а у тебя дела.
— Значит, так, мясо отбила? — спросила Клава.
— Да.
— Не солила еще?
— Нет. А надо? Я сейчас…
— Ни в коем случае. Посолишь в последний момент. Теперь ставь на огонь сковородку и положи на нее масла. Когда начнет стрелять…
— Кто — стрелять? — не поняла дочь.
— Масло стрелять. Тогда кладешь мясо на сковородку. Засекаешь ровно две минуты и переворачиваешь. И только тогда солишь. Поняла?
— Поняла. — Ленка вздохнула. — Только я боюсь.
— Чего? — Клава начала злиться. Оказывается, надо было учить дочь не только пользоваться тампаксами. — Тебе сколько лет? Если боишься, то свари десять яиц и ешьте с хлебом.
— Ну ма-а!
— Все. Я больше не могу разговаривать. Ты уже взрослая, справляйся сама. И Витю покорми. — Клава положила трубку.
Ну вот, прорвало. Так она и знала — что-то должно случиться. Что-то непременно должно было произойти. Нарастало, нарастало, как флюс, и наконец разнесло на половину лица. И деваться некуда. Нужно как-то с этим справляться. Но как?
Серийные убийцы. «Сериалы», как их называли в прокуратуре. Словечко-то какое подобрали, самое обидное. И не потому, что относятся с презрением, а потому, что боятся. Боятся страшно, жутко. Все без исключения.
Но такие дела самые громкие, самые шумные. Пресса гудит вовсю, сразу какие-то писатели, киношники приставать начинают, сверху давят — давай, давай лови его! А кого ловить? В обычном убийстве, даже в самом запутанном, все гораздо легче — там есть мотив. Деньги, месть, ревность, страх, зависть, политика, но — мотив. А за мотивом стоит или убийца, или заказчик.
Здесь тоже есть мотив, никто не отрицает. Но этим мотивом может быть все что угодно — полнолуние, тринадцатое число, случайно оброненное словечко. Ну и что? Потом, обычного преступника можно вычислить потому, что он действует по нормальным логическим законам. У одних эти законы простые, у других они сложные, но они всегда есть. А маньяк он на то и маньяк, что действует вне всякой логики, вне правил.
Клава в очередной раз стала перелистывать папку.
Как и посоветовал Чубаристов, Клавдия заказала оперативки с подобными убийствами за последние двадцать лет.
На удивление быстро прислали бумаги. Похожих было три случая в разных городах, но там всех преступников изловили (в самом деле преступников?), и они отбывали наказание. Эти случаи были единичными. А вот из Хабаровска поступил отчет о нераскрытой серии — опять серии, — которая началась четырнадцать лет назад. Длилась почти год.
Хабаровск. Восемьдесят второй год. Четвертое мая — Зуб Галина Романовна. Удар в голову, горло перерезано. Восемнадцатое июня — Атарщикова Инна Денисовна. Удар в голову, горло перерезано. Второе августа — Емиж Зуна Шахилевна. То же самое. Шестнадцатое сентября — Новикова Алла Борисовна.
Первое октября — Зайко Жанна Юрьевна. И еще девять женщин. Общих знакомых нет, ничего не связывает, кроме примерно одного возраста, высветленных волос и, конечно, смерти. Убийства прекратились так же внезапно, как и начались.
Кого-то и там поймали, даже довели до суда, но на суде обвинение рассыпалось. Материалы отослали на доследование. Дело потом долго переходило от одной следственной бригады к другой, от него, конечно, шарахались, как черт от ладана, но так никаких убедительных концов и не нашли. Убийца спокойно бродит где-то. Если не помер.
Действительно, мало что прибавило к Клавдиным знаниям. Может быть, тот, может быть — нет. Почерк похож, но это и все. А так — где Хабаровск и где Москва. И сколько лет прошло! Если он вдруг решил тряхнуть стариной…
Но мысль оборвалась с хлопком двери. Клавдия вздрогнула.
— Ну наконец-то! — обрадовалась она. — Я тебя уже часа два жду.
— Меня? — Игорь смутился и покраснел. — А что случилось?
— Я по поводу Мартыновой. Что там у тебя?
— У меня все в порядке. — Порогин скинул куртку и сел на стул. — Полным ходом. Главное, что есть мотив. Вычислил. Вы тогда правильно говорили, что все мои гениальные версии никуда не годятся. — Глаза у него загорелись. — Отрабатываю ее приятелей по рынку, где она торговала. И представляете, у каждого был мотив, у каждого. Нужно теперь только дожимать.
— Как она была убита? — перебила Клава.
— Что? — Игорь сначала даже не понял вопроса. — A-а, как убита… Удар острым предметом в лоб, потом еще несколько по телу.
— Когда это произошло? — Клава прекрасно знала, когда, но хотела, чтобы и он вспомнил.
— Пятнадцатого февраля. А что?
