– Милый, как ты думаешь – мне пойдет черный цвет? – Пенни вовсю примеряла обновки, образовавшиеся в изобилии после просто сокрушительного набега на местные дамские магазины и пленения всех наличествующих в городе модисток.
Ближе к вечеру мы перестали скрывать свое прибытие и, во исполнение разработанного плана, засветились где только можно в Блумфонтейне.
Кстати… Даже нанесли визит в дом президента Стейна. Конечно, для его дочери Мерседес известие о моей женитьбе оказалось воистину шокирующим, бедняжка едва не грохнулась в обморок, но вот ее мамаша, как мне показалось, даже вздохнула с облегчением и всячески демонстрировала свое одобрение моего решения.
Да, этого не отнимешь, супруга Стейна мудра как Соломон и прекрасно понимает, что для ее чада я не самая лучшая партия. Нахрена ей нужен такой зять, которого черти заносят в любую заварушку? Глядишь, и сложит буйную головушку, сделав единственную дщерь Стейнов безутешной вдовушкой. Опять же, считай, чуть ли не еретик, исходя из местной религиозности. Нет, не надо нам таких. А вот степенный, бородатый и набожный паренек, из богатой бурской семьи, как раз подойдет. Ну и пусть, я даже рад буду. Вот не лежала у меня душа к этой девушке…
– Не знаю, как черный цвет, но этот пеньюар… – я протянул руку, чтобы привлечь Пенелопу к себе, но поймал только воздух.
– Руки прочь, мистер Игл… – Пенни совершила изящный пируэт. – Я еще не все примерила. Ну и дырища этот ваш город. Совершенно нет приличных модисток. А теперь отворачивайся. Живо!..
– Ага, а еще меня тираном называла… – пожаловался я и отвернулся. – Все, если через полчаса это издевательство надо мной не закончится, уйду спать в кабинет.
– Я тебе уйду… – За моей спиной раздалось шуршание коробок и пакетов. – Минуточку… еще немного… Все, можешь смотреть…
Команда «Можешь смотреть» была исполнена максимально быстро. После чего я чуть не уронил свою челюсть на пол. Вот же чертовка!
Шикарная шляпа, окутанная ореолом из перьев, ажурный пояс, чулки, лаковые туфельки и… И все!
– Не слишком вульгарно, милый? – тоном записной скромницы поинтересовалась Пенни. – Ой… а я что, забыла надеть платье?..
Сами понимаете, примерка на этом закончилась.
Едва рассвело, я покинул усадьбу, всем своим видом демонстрируя, что еду на охоту. Должны поверить, потому что еще вчера всем кому можно растрезвонил, что отправляюсь поутру стрелять перепелов.
Выехал за городскую черту, и не спеша направился к небольшой заброшенной ферме, расположенной неподалеку от Сухих распадков.
Там меня уже ждали мой конюх Феофан с запасной лошадкой и Андреас ван Ройберн. Дальше все просто. Мою приметную одежку, вместе с ружьецом – в кусты, окропить литром бычьей кровушки, а Буцефала – на волю. От одежды к утру одни пуговицы останутся, а умная лошадка сама домой вернется, где уже домочадцы и озаботятся отсутствием хозяина. Недолгие поиски приведут сюда, а Пенелопа уверенно опознает немногие оставшиеся клочки и оружие. Что поделаешь, несчастный случай на охоте. Такое в Африке случается.
Затем Пенни будет талантливо изображать безутешную вдову, а ван Ройберн воздействует на прессу должным образом, после чего некрологи на великого и ужасного Майкла Игла будут читать взахлеб на всех континентах. Словом, задумано простенько и со вкусом. Понятно, все когда-нибудь вскроется, но необходимое время я выиграю. Действовать надо, пока президенты в пути, то есть минимум неделя у меня есть.
Теперь переодеваться. Никакого шика, скромно и предельно функционально. Бурская куртка, широкополая шляпа, потрепанная блуза, шейный платок и мешковатые штаны с тяжеленными сапогами. Ну вот… в таком виде Майкла Игла никто не опознает. Подобных мутных личностей здесь сотни, а к вечеру уже и приметы на мне даже с лупой не различишь. Пыль постарается.
– Вы уверены, Михаэль? – поинтересовался ван Ройберн. – Еще не поздно все переиграть. Ваше появление в действующей армии рано или поздно будет замечено.
– Знаете, Андреас… – я набросил на себя длинный пыльник с капюшоном и вложил карабин в седельную кобуру, – у русских есть такая пословица: глаза боятся, а руки делают. Да, я не особо уверен, но знаю, что Британия никогда не оставит свои планы по аннексии Республик, и если посчитает нужным, наплюет на все вместе взятые мирные договоры. Не в ходу у бриттов такие термины как «уважение» и «признание», впрочем, как и «честь». Так было и так будет всегда. Поэтому их надо добивать. Вот когда это случится, я посчитаю свою миссию выполненной.
– Господь на вашей стороне, Михаэль, – очень серьезно и даже торжественно сказал ван Ройберн. – Наша страна никогда не забудет, что вы для нас делаете.
– Не только ваша. Это еще и моя страна. – Я взял у него повод жеребца. – Ну… с богом…
Вскочил в седло и направил лошадь в буш.
Вот так я в очередной раз совершил очередную глупость. Наверное. Нет, пожалуй, без всяких «наверное». Но спешить не будем. Может, ничего и не выгорит – информацией по обстановке на фронте я владею весьма поверхностной. Вот поговорю с бурскими генералами и Паулем фон Бюловым, тогда все станет ясно.
А пока наслаждаемся неторопливой поездкой. Жеребчик по имени Капрал – справный и смирный, провизии и другого припаса в достатке, оружие присутствует – прямо не путешествие, а чистый отдых…
– Хотя да, – я потрепал Капрала меж ушей, – от такой жены как у меня, только полный идиот бежит…
Животина согласно фыркнула, а мне стало до тошноты грустно. Ну что за жизнь такая? Вот честное слово, появятся дочечка c сыночком, плюну на все и укачу в Калифорнию…
– Стоп! Вроде бы уже обещался… Ну и балабол же ты, Мишка!
ГЛАВА 26
Южная Африка. Оранжевая республика. Бетлехем
03 июля 1900 года. 12:00
– Руки держать на виду…
– Как скажете… – я быстро отпустил поводья.
– Кто таков? – мужик с тщательно подстриженной бородкой тронул поводья и подъехал поближе. Трое его спутников предусмотрительно взяли меня на прицел.
– Джеймс. Джеймс Бонд.
– Англичанин?
– Нет, американец, – гордо хлопнул я себя по груди.
– Один черт, – презрительно скривился бородач, – уитлендер… Клятые нахлебники…
Вот тут пришло время нешуточно озадачиться. Подобное отношение к «понаехавшим» вполне обычно для местных, да и то с большой натяжкой, скорее в общении между собой, чем с незнакомцами. А этот на бура ну никак не похож. Те, если и говорят по-английски, то с диким акцентом, а этот изъясняется скорее как австралиец. Да и выправка строевая, а лошадки как из одной конюшни, даже мастью схожи. Курва… судя по всему, я опять вляпался.
– Сэр, а в чем дело?
– Из седла долой, – коротко приказал бородатый, начисто проигнорировав мой вопрос. – Живо, а то схлопочешь свинцовый подарочек между глаз.
