Дина метнулась прямо на Сергея, и тот схватил ее за плечи.
— Он жив?
— Вызовите «Скорую», пожалуйста. — Дина рыдала в голос.
— У меня нет мобильника, я его разбил. Ты тут живешь, найди скорее телефон, — Сергей оттолкнул ее и упал на колени перед другом.
— Радик, Радик! Кто это сделал? Я найду их, слышишь! Я их найду! — он сжал руками избитое лицо друга и с ужасом смотрел на его заплывающее, скрытые синими веками глаза.
Дина выскочила из толпы. Она любили своего парня и искала поддержки только у него, тем более, что у него был мобильный телефон. Но парня уже не было, не было ни его машины, ни телефона. Дина секунду стояла, не веря глазам, а потом заметалась в толпе.
— Телефон, у кого есть телефон?
— Дина, у меня машина. Я отвезу его в больницу, — говорил, повернувшись, Сергей, так и продолжая сжимать ладонями лицо лежавшего.
— Нельзя. Нужна «Скорая».
— Я отнесу его…
— Нельзя, нельзя, нельзя.
— Но почему? — спросили в толпе.
— У него может быть поврежден позвоночник. Дайте пожалуйста телефон, мой брат может умереть.
Наконец какой-то парень протянул свой мобильник, протянул нерешительно, с видимой неохотой.
Дина схватила его и начала набирать номер.
Медведев сидел и писал, когда завибрировал мобильный телефон. Володя достал его из кармана джинсовой куртки и, включив, приложил к уху.
— Да? Слушаю. Что? Он жив? В «Склифе»? — Медведев машинально отодвинул от себя бумаги. — Я еду, Сережа. Милицию вызвали? Нет? Кто свидетель? Дина? Я еду. Никуда не уходи.
Убрав телефон, Медведев запер бумаги и пистолет в сейф и, выскочив из кабинета, начал запирать дверь.
В институте Склифосовского он был через 30 минут.
Сидоренко стоял в коридоре в белом халате, свисающем с плеч и курил в открытое окно.
— Как он? — спросил Медведев.
— Без сознания. С ним Дина. Она, оказывается, здесь работает.
— Как это случилось?
— Не знаю. Я увидел только толпу. Говорят, его избили рокеры.
— Дина там?
— Да.
Медведев пошел было по коридору, потом вернулся и попросил:
— Дай мне халат.
— На, — Сергей с готовностью скинул его и протянул другу.
Медведев осторожно приоткрыл дверь и вошел в палату, сначала заглянув вовнутрь.
— Что это значит? — повернулся к нему врач. — Кто вы?
— Я из РУБОП. Дина, можно тебя на минутку.
Девушка уже не плакала, а деловито помогала врачу. Медведеву не видно было ничего за их спинами, и только когда девушка выпрямилась и отступила, он увидел на подушке голову в белых бинтах.
— Иди сюда, — позвал он Дину.
Девушка кивнула, посмотрела на врача и пошла к двери.
— Как он?
— Травма головы. Папа сейчас привезет деньги на томограмму.
— Дина, извини, что вызвал тебя. Ты видела, как это произошло?
— Не знаю. Мотоциклисты окружили его.
— Они были в шлемах?
— Да.
— А что были за мотоциклы?
— Не знаю. Дорогие, наверное.
— Дина, если что-нибудь вспомнишь, позвони мне, ладно?
— Ладно.
Медведев пошел по коридору, а Дина вернулась в палату.
— Поедешь со мной, — спросил он Сергея.
— Куда?
— На место преступления.
— Не знаю даже.
— Потом мы вернемся.
— Хорошо.
— Вот это место, — показал Сергей на аллею. — Видишь, кровь засохшая. Он лежал вот так.
Медведев оглянулся.
— Давай, поищем свидетелей. Ты попробуй поговорить вот в этом дворе, а я — вон в том.
— Хорошо.
Медведев сразу пошел к кучке женщин, стоявших рядом с детской песочницей. Те что-то обсуждали, но при виде приближающегося мужчины сразу же замолчали.
— Здравствуйте. Вон на той аллее час назад был избит человек. Вы видели это?
— Это тот что ли, слепой, из третьего дома?
— Вы видели?
— Нет, что вы.
— Нечего ему ходить, где не надо. Пусть дома сидит, они богатые.
Медведев опешил.
— Послушайте, я просто спрашиваю, может вы что-нибудь видели?
— А вы, простите, кто?
Медведев показал удостоверение.
— Капитан. Это из милиции, что ли? Извините, мне надо спешить.
И женщины быстро разошлись…
Уже темнело, когда Медведев и Сидоренко встретились возле своих машин.
— Что у тебя?
— Ничего. Никто ничего не видел и не слышал. Сплошь одни слепоглухонемые.
— И у меня то же самое. Что будем делать?
— Поехали в больницу. Потом я — на дежурство.
— Поехали.
Сергей первым сел в свою машину.
В больнице все оставалось без перемен. У Дины было свободное время, и она сидела возле изголовья постели, неподвижно положив на колени руки.
Медведев, постояв возле койки, повернулся к Сидоренко.
— Я тут побуду, — проговорил тот и сжал зубы, сглатывая. — Если что, я позвоню тебе.
— Хорошо. Я пойду.
— Иди.
Сергей взял второй стул и сел в углу, ссутулившись и переплетя пальцы.
— Дина, — наконец сказал он. — Если что нужно сделать, ты скажи.
— Ничего.
— Может что привезти, купить.
— Папа уже все купил. Напрасно вы остались, езжайте.
— Не могу.
Сергей старался не смотреть на вытянутое неподвижное тело, все белое в свете электрической лампы.
— Сильно его?
— Головой. Все остальное — внешние повреждения.
— Да…
Сергей опять замолчал, сжимая и разжимая пальцы.
— А знаешь, Дина, это ведь я его, только чужими руками. Если бы не тот наш бой, он бы не стал слепым и беззащитным.
— Не надо, — взмолилась Дина.
— Лучше бы меня изуродовали.
Дина заплакала, тихо и безутешно.
— Не надо, девочка, не плачь, — заговорил Сергей и голос его сорвался. — А то и я сейчас расплачусь. Подумай, красиво это будет?
Но Дина продолжала плакать.
