– Ну, прямо сердце кровью обливается.
– Шути, шути. Техник и садовник в дому нужны, но секретарши – необходимы. И вот – пожалуйста: две из них в положении, а третья собралась замуж.
Ошарашенный Какстон от комментариев воздержался.
– Только не думай, что я сказки рассказываю, – проворчал Джубал. – Знаешь, как эти девицы обиделись, что я увел тебя наверх, не дав им времени похвастаться. Так что, когда услышишь ту же новость от них, – изобрази на физиономии подобающее удивление, ну вроде как сейчас.
– Э-э… а которая из них выходит замуж?
– Неужели сам не догадываешься? Счастливый жених – небезызвестный тебе сладкогласый змий, сын барханов и самумов, наш драгоценный, черти бы его драли, водяной братец Стинки Махмуд. Я сказал ему, что, приезжая в нашу страну, они обязаны останавливаться здесь, так этот ублюдок расхохотался и напомнил мне, что получал уже такое приглашение, много месяцев назад. – Джубал обиженно посопел носом. – Хорошо бы, если бы и вправду приехали. Глядишь – и заставил бы ее поработать.
– Ну, это несложно. Работать она любит. Так что, а две другие, значит, беременные?
– Да ты что, слепой? У каждой пузо – до самого носу. А мне в результате приходится освежать свои акушерские познания – девицы, видите ли, желают рожать дома. Ну и как же, скажите на милость, буду я работать, когда в каждой комнате будет пищать по младенцу? Кстати сказать, а с чего это ты взял, что ни одно из этих пуз не принадлежит невесте?
– Ну… я как-то так считал, что Стинки привержен традиционным устоям… а может, просто благоразумен и осторожен.
– При чем здесь Стинки, у Стинки нет права голоса. Бен, я положил на изучение этого вопроса много лет, все пытался понять, какими такими путями бродят мысли в их свернутых набекрень мозгах, и выяснил одну-единственную вещь: если девица решила, что хочет, – так оно и будет, мужику остается только смириться с неизбежным и плыть по течению.
Бен со стыдом вспомнил, как ему несколько раз пришлось спешно уносить ноги, – и согласился.
– Ну хорошо, а какая же из них не выходит замуж и вообще ничего? Мириам? Или Энн?
– Подожди, подожди, я же совсем не говорю, что невеста в положении… к тому же ты вроде бы решил, что эта самая невеста – Доркас. Так вот – ничего подобного, арабским языком занимается Мириам.
– Че-го? Ну, значит, я – папа римский.
– Совершенно верно, Ваше Святейшество.
– Так ведь она всю дорогу на Стинки рявкала…
– И этому человеку доверили газетную колонку! Бен, ты наблюдал когда-нибудь за группой подружек-старшеклассниц?
– Да, но… ведь Доркас только что танец живота перед ним не исполняла.
– Обычное, вполне естественное для Доркас поведение. Не забудь удивиться, когда Мириам покажет тебе кольцо, камешек в нем размером с яйцо птицы Рух – и такой же примерно редкости. А что насчет беременности – мне уже надоело разбираться, какая там из них намерена отелиться, а какая нет. Ты, главное, запомни, что девицы от этой перспективы в восторге, я специально тебя предупреждаю, чтобы ты не считал, что они чувствуют себя «подзалетевшими». Ничего подобного, все по доброй воле, и теперь эти поганки веселенькие такие и умиротворенные.
Джубал обреченно вздохнул.
– Не в этом я возрасте, чтобы преисполниться умиления от топота маленьких ножек по коридору, однако потерять по какой бы то ни было причине всех своих хорошо вышколенных секретарш – это мне тоже не улыбается, не говоря уже о том, что я попросту привязался к этим девчонкам. С того момента, как Джилл затащила нашего марсианского братца в кусты, все в этом доме пошло наперекосяк, и чем дальше – тем хуже. Не пойми меня превратно, я совсем ее не виню… да и ты, наверное, тоже.
– Конечно, но только… Джубал, ты и вправду уверен, что это Джилл?
– А как же! – удивленно вскинулся Джубал, но тут же вспомнил, что точно никогда этого не знал… просто принял как данность, что это была Джилл. – А кто же тогда?
– Много будешь знать, скоро состаришься. А если серьезно, после разговора с Джилл я совсем перестал понимать, какая из них вышла на финише вперед; похоже, там все зависело от случая.
– М-м-м… да. Пожалуй.
– Вот и Джилл так думает. Она говорит, что Майку крупно повезло, что соблазненная им – ну, скорее, соблазнившая его – девушка лучше всего подходила для первого раза. Вот и думай что хочешь. Если бы знать, как работают мозги Джилл, можно бы и угадать.
– Кой хрен, я про свои-то и то не знаю, как они работают. А что касается Джилл, я бы в жизни не подумал, что она станет проповедницей, даже по уши влюбившись в проповедника, из чего следует, что я никогда ее не понимал.
– Да она не то чтобы проповедовала – ладно, об этом потом. Джубал, а что говорит календарь?
– Календарь?
– Не тупи. Если в обоих случаях или в одном из них время совпадает с наездами Майка домой – скорее всего, это его работа. Ты же и сам это подозреваешь.
– Бен, – осторожно возразил Джубал, – я же совсем не говорил, кого я там и в чем подозреваю.
– Он не говорил! Ты сказал, что они обе счастливенькие и умиротворенные, а кто же не знает, как этот хренов супермен воздействует на девиц.
– Спокойнее, сынок, спокойнее. Он же наш с тобой брат.
– Я это помню, – ровным, как школьник на уроке, голосом сказал Бен, – и я его люблю. И тем более понимаю этих ублаготворенных девиц. Приспичь мне самому ориентацию сменить, я б его первым делом выбрал.
– Мало ли, может, они живут надеждой. А ведь знаешь, Бен, – заметил Джубал, задумчиво крутя стакан в руке, – ты сам подходишь на роль подозреваемого даже больше, чем Майк.
– Ты что, сдурел?
– Тише, тише. Я ж тебя жениться не заставляю, вон, у меня даже кнут пряничный. Мне чужие койки проверять ни к чему. Господь Всевышний и четыре с лишним десятка мучеников амморийских свидетели, я считал и считаю, что не нужно совать свой нос куда не просят, но глаза-то у меня все-таки есть. И уши. И если по моему коридору прошествует духовой оркестр, я, скорее всего, замечу. Ты ночевал под этой крышей десятки раз. Так вот, скажи: бывало, чтобы ты спал здесь в одиночку? Хоть один раз из этих десятков?
– Ну и паскуда же ты, Джубал! Н-ну, ту, первую ночь я точно спал один.
– Бедняжка Доркас, ей, наверное, очень нездоровилось. Подожди, ты же той ночью был под седативами, так что она не считается. А как все остальные?
– Ваш вопрос несуществен, не относится к делу, и отвечать на него – ниже моего достоинства.
– Ответ засчитан. Заметь, пожалуйста, что эти новые спальни удалены от моей, как только можно. Звукоизоляция никогда не бывает идеальной.
– Джубал, уж если говорить о каких-то там подозреваемых, первым в списке будешь ты.
