Эвакуация Росса растянулась на два года, и в июле 1840 года в Росс, ещё населённый русскими, прибыл 24-летний сотрудник Зоологического музея Академии наук препаратор Илья Гаврилович Вознесенский (1816–1871). Вознесенский был руководителем и единственным научным сотрудником первой и последней комплексной академической экспедиции, призванной охватить все регионы, входящие в сферу влияния РАК, и провести исследования по ботанике, зоологии, этнографии и лингвистике.
При помощи обученных им местных жителей и содействии местной администрации РАК во главе с Главным правителем Адольфом Карловичем Этолиным, Вознесенский в экспедиции, длившейся с 1839 по 1849 год, совершил подлинный научный подвиг. Собранные им и его помощником креолом Филатом Дружининым коллекции были не только уникальными, но и объёмными в прямом смысле слова — в Академию наук уходили многочисленные ящики с материалами общим числом в 3687 экземпляров. Знакомясь с «американской» одиссеей Вознесенского, невольно думаешь — как была всегда богата Русь подвижниками, но как мало их ценили на Руси во все времена, за исключением тех немногих периодов, когда во главе России стояли вожди, достойные руководить великим народом.
Вознесенский пробыл в Калифорнии до 5 сентября 1840 года, вместе с русскими поселенцами Форт-Росса ожидая в заливе Румянцева компанейского корабля из Ситхи (Ново-Архангельска). Вывозил же Вознесенского Лаврентий Алексеевич Загоскин, командовавший трёхмачтовиком РАК «Елена». За месяц они подружились, и уже в Ново-Архангельске Вознесенский обучал Загоскина правилам сбора различных коллекций и т. п. Всё это очень пригодилось Лаврентию Алексеевичу в ходе его собственных экспедиций. Как он признавался, именно дружбе с Вознесенским он обязан тем, что «сделался минералог, энтомолог, конхиолог, и пр.».
В 1840 году РАК вывезла из Росса 120 своих служащих и движимое имущество. Скот был забит, мясо вывезено в Ново-Архангельск. А в декабре 1841 года Форт-Росс был продан американцу швейцарского происхождения Джону Суттеру (встречается и — Саттер, Иоганн Зутер), основавшему в Калифорнии колонию «Новая Гельвеция». Суттер обязывался уплатить РАК 30 тысяч пиастров (42 857 рублей 14 копеек серебром) с рассрочкой платежа в 4 года, начиная с 1842 года. Впрочем, он и того не уплатил.
Итак, великую державу в роли владельца этих мест сменил авантюрист-скваттер. А через семь лет после «продажи» Форт-Росса работник Суттера — плотник Джон Маршалл 24 января 1848 года случайно открыл в долине реки Сакраменто золото. Вскоре в этих местах началась калифорнийская «золотая лихорадка».
Восьмой (с 1845 по 1850 год) Главный правитель Русской Америки Михаил Дмитриевич Тебеньков, начавший службу в РАК в 1825 году, был опытным управленцем, однако близоруко оценил продажу Росса как «своевременную», поскольку, по его мнению, русский анклав был бы «просто сметён» золотоискателями. Однако всё могло бы быть иначе, если бы Николай в 1836 году «обменял» признание Мексики на расширение Росса с последующей переброской в Калифорнию русской эскадры и соответствующего воинского контингента.
Плодородие земель, благодатный климат и резкое расширение официально русской территории до примерно 2000 квадратных километров с 1836 года не только вполне обеспечили бы продовольствием полторы-две тысячи русских солдат, но и увеличили бы значение Росса как продовольственной базы РАК. Через десяток лет Росс было бы не узнать, причём анклав можно было и расширить. Вряд ли тогда авантюристы со всего света неуправляемо хлынули бы на территорию России. Одно дело «смести» поселение такого же, как они, проходимца Суттера, и другое дело — посягнуть на законные права Российской державы, утвердившей в Верхней Калифорнии свой мощный военно-хозяйственный форпост.
В 1849 году чиновник особых поручений при генерал-губернаторе Восточной Сибири Николае Николаевиче Муравьёве (будущем Амурском) и его родственник Михаил Семёнович Корсаков (Карсаков) — позднее преемник Муравьёва на посту генерал- губернатора Восточной Сибири — записал в своём дневнике: «Главная причина продажи, я думаю… смелости недостало продолжить начатое, обеспечив себя хорошим управлением и строгим надзором за поселенцами от неприятных столкновений с иностранцами».
Корсаков был, конечно, прав, однако смелости не хватило не у РАК, а у императора Николая I, не умевшего обеспечить хорошим управлением вверенную ему державу. А «неприятные столкновения с иностранцами» были бы так или иначе неизбежны после открытия золотых россыпей, которое рано или поздно произошло бы. Однако показательно то, что Корсаков не считал продажу Росса неизбежной даже в 1849 году, уже после открытия Маршалла. И Корсаков был прав — сильная «калифорнийская» политика России в середине и конце 1830-х годов могла бы удержать богатейшее калифорнийское золото за Россией. Увы, реально вышло так, что золото мыли в бывших российских владениях не русские.
Не принесло счастья золото Сакраменто и самому Суттеру. Стефан Цвейг посвятил этому тёмному — Цвейг его подавал, правда, как романтического чудака — авантюристу новеллу в цикле «Звёздные часы человечества», но умер Иоганн Суттер в нищете и безвестности.
Мне его, впрочем, не жалко.
НАСТУПИЛ 1848 год — год европейской революции… Современные русские псевдонационалисты утверждают, что её подлинными творцами были не борцы за свободу народов, а радетели за свободу прибылей. Думаю, что к этой революции были на самом деле причастны и те, и другие. С одной стороны, монархический принцип себя действительно изживал, но с другой стороны, европейские потрясения были выгодны и тёмной элите мира… Недаром будущий первый премьер независимой Индии Джавахарлал Неру в своём «Взгляде на всемирную историю», написанном в 1930-е годы в английской тюрьме, верно заметил:
«Пока Европа переживала революцию и репрессии, Соединённые Штаты расширяли свои территории на Западе. Репрессии в Европе способствовали эмиграции, рассказы об огромных просторах и высоких заработках (ныне это называется «политические технологии». — С.К.) привлекали в Америку множество иммигрантов из европейских стран. По мере заселения Запада страны там образовывались новые штаты, которые присоединялись к Союзу».
А в Европе всё ещё существовал другой союз — Священный союз монархов, и эта «мина», заложенная ещё Меттернихом, сработала: император Николай I двинулся в «венгерский» поход — подавлять революцию в Венгрии в интересах Австрии.
Глава 8
Как баре Романовы Аляску продавали…
В ОГРОМНОЙ — на пятьсот с лишним страниц — статье об императоре Александре II в «Русском биографическом словаре» издания 1896 года о Русской Америке было сказано 21 (двадцать одно) слово на страницах 662–663, и вот в каком контексте:
«В продолжение 1867 года состоялись: подписанный в Петербурге 18-го марта договор (в действительности он был подписан в Вашингтоне, почему иногда и называется Вашингтонским. — С.К.), коим Россия уступила Соединённым Штатам владения свои в Северной Америке, и возведение князя А.М. Горчакова, 15 июня, в день исполнившагося пятидесятилетия его службы, в достоинство государственного канцлера. Вспыхнувшее между тем, вооружённое возстание на острове Крит опять привлекло внимание Императорского кабинета на Восток…», и т. д.
