ТАК ИЛИ ИНАЧЕ, в начале XIX века РАК была пока что на подъёме, и прежде всего — благодаря энергии второго шелиховского зятя Булдакова и пятидесятилетнего Александра Баранова.
Уже было сказано, что правление Александра Андреевича Баранова составило в истории Русской Америки целую эпоху. И иначе чем «эпоха Баранова» её не назовёшь! Родившийся в 1746 году в городе Каргополе Архангельской губернии, на берегу реки Онеги, Баранов вначале купечествовал в Питере и Москве, затем перенёс дела в Иркутск, основал стекольный и водочный заводы, факторию на реке Анадырь в земле чукчей… Эта фактория его потом и подкосила.
Натура и крупная, и жёсткая, Баранов был в делах универсалом, что особенно хорошо проявилось во время его управления Русской Америкой. По сути самоучка, он в сорок один год, в 1787 году, был избран в почётные члены Вольного экономического общества за свои корреспонденции о различных хозяйственных опытах.
Интересно порой перекрещиваются судьбы, и, может быть, перекрещиваются не случайно. Свой стекольный завод Баранов основал в 1784 году в Талцысхе близ Иркутска вместе с… Лаксманом-отцом («учредил стеклянный завод у Тальцинска на реке Талце, 40 вёрст выше Иркутска, недалеко от Ангары»). Лаксман — в числе других талантов и химик — пришёл к выводу, что при производстве стекла вместо поташа (соды), на который уходило много леса, можно употреблять природную глауберову соль (это его открытие и в БСЭ отмечено), и с выгодой применил свою идею на практике вместе с Барановым. При этом, как сообщают биографы Лаксмана, есть основания думать, что он имел немалое интеллектуальное влияние на Баранова и «был его единственным учителем во всём, что касалось естествознания».
Что ж, и учитель был хорош, да и ученик — неплох.
Человек дела, Баранов был делу же и предан. «Русский биографический словарь» 1900 года сообщает о нём — уже как об управляющем РАК — такие сведения, которые сами по себе хорошо его характеризуют:
«Получая от компании 20 паёв, Баранов уделял из них по 5 паёв ближайшим своим двум помощникам, а, производя самовластно значительные торговые обороты и доставив компании громадные прибыли, себе не оставил никакого состояния… В 1818 году (то есть в возрасте семидесяти двух лет. — С.К.), после неоднократных просьб об отставке, Баранов был сменён флота капитаном Гагемейстером. При сдаче дел, всё компанейское имущество, считавшееся налицо, найдено не только в совершенном порядке, но даже в количестве, превышавшем значущееся по описям».
Это же надо! После ревизии вместо недостачи — сверхдостача. Сказать об этом нынешним «Трём процентам», так ведь не поверят!
А теперь — о фактории…
Баранов был крут, и — то ли сыграло роль это, то ли просто в 1789 году к его фактории подошли «немирные» чукчи, но в этом году она была разорена. А вскоре разорился и Баранов.
Дела компании Шелихова тогда приходили в относительный упадок — как пишут биографы Баранова, «от неимения на месте действия (то есть в Русской Америке. — С.К.) человека энергичного, честного, способного не только к самой разносторонней деятельности, но и умеющего свыкнуться со всеми трудностями и лишениями колониальной жизни». Вообще-то на Кадьяке был Деларов, но, похоже, ситуация требовала более решительного и более масштабного управителя. И Шелихов предложил Александру Андреевичу взять трудности на себя.
А Баранов согласился, ибо был человеком долга. Как и Шелихов, он видел в Русской Америке нечто большее, чем просто источник личной наживы. Да, собственно, о какой «наживе» в случае Баранова можно вообще вести речь!
В 1790 году на компанейском галиоте «Три святителя» он перешёл из Охотска к Уналашке на Алеутах. У берега потерпел крушение, но люди спаслись. В 1791 году — после зимовки на Уналашке — Александр Андреевич на байдарах добирается до острова Кадьяк у берегов Аляски, где тогда находилось главное русское поселение, ещё шелиховское. И сразу же начинает подыскивать более подходящее место для русской американской «столицы», год от года продвигаясь всё больше к югу.
В 1796 году русские люди достигают залива Якутат, где Баранов поднимает русский флаг. На 60° северной широты (для русских аляскинских владений — весьма «южном») возникает поселение Новороссийск. А в 1799 году, командуя отрядом из трёх судов, Баранов высаживается на острове Ситка (Ситха) в архипелаге Александра и основывает там укреплённый острог.
В 1803 году с Кадьяка отправляется первая русская промысловая партия в Калифорнию. Наконец, в 1804 году на острове Ситка архангелогородец Баранов закладывает крепость Ново-Архангельск, ставшую с 1809 года официальным административным центром российских американских владений. До этого резиденция Главного правителя Русской Америки находилась на острове Кадьяк.
Архипелаг имени русского императора, в который входит и остров Баранова (бывший Ситка), эскадрой непотопляемых авианосцев и сегодня вытягивается у самой кромки Канадской Америки, от которой Русская Америка тогда отхватывала на материке узкую полосу длиной под тысячу километров! Если бы эти «авианосцы» по сей день несли службу России, вряд ли бы её положение в начале XXI века было таким, какое оно есть… Одна ракетная база на острове Баранова всё меняла бы кардинально.
Баранова хорошо знал командир шлюпа «Нева» Юрий Лисянский — вторая после Крузенштерна фигура первого русского кругосветного путешествия. Их сблизили и общие заботы в Русской Америке, и те дни, когда пушки «Невы» помогли Баранову быстро свернуть конфликт с индейцами-тлинкитами. И вот впечатления Юрия Фёдоровича от Александра Андреевича: «Он по своим дарованиям заслуживает всякого уважения. По моему мнению, Российско-американская компания не может иметь в Америке лучшего начальника. Кроме познаний, он имеет уже привычку к выполнению всяких трудов и не жалеет собственного имущества для общественного блага».
Усилиями Баранова в русских колониях строятся верфи. Уже в 1794 году в Воскресенской бухте на Аляске был спущен на воду трёхмачтовый корабль «Феникс» — первое судно, построенное в Русской Америке, с размерениями: длина — 24 метра, ширина — 7,6 метра, глубина трюма — 4,5 метра. Построенное на Аляске же одномачтовое судно — куттер «Ольга», на десять лет стало флагманским кораблём Баранова.
Баранов положил начало разведке природных богатств Аляски. В одном из донесений Шелихову он писал: «Железные руды отысканы в довольном количестве, и для опыта железо сковано, а потому и открыта надежда завести железные заводы с пользой для отечества».
На Кадьяке создаётся медеплавильное производство, и колокола, отлитые из барановской меди, висели в церквах Калифорнии даже в 60-е годы XIX века. Баранов начинает разработку угля на побережье Кенайского полуострова, и к 1850-м годам добыча угля превысила 20 тысяч пудов (320 тонн) в месяц. В русских селениях на Аляске имелись кирпичные заводы и лесопильни, дубильные мастерские, сукновальни и даже шляпное и чулочное производства.
И, конечно же, Баранов вёл расширяющийся промысел пушного зверя. Порой ему приходится править твёрдой и даже жестокой рукой, однако в том присутствовала суровая необходимость.
