Блестяще (по утверждению биографов) закончив Гарвардский университет, он на адвокатской ниве особых успехов, тем не менее, не достиг, хотя материально не бедствовал — не забывал своими щедротами папа-президент. А в 1809 году, сорока двух лет от роду, будущий 6-й американский президент стал первым посланником США в Петербурге и оставался им до 1814 года.
Вот этот-то Джон Куинси Адамс — уже в качестве государственного секретаря — и начал с протестов по поводу русского Указа, а продолжил переговорами с Россией и Англией об его отмене. В ходе них он (а может, и не он, а кто-то ещё) сформулировал впервые положение о том, что отныне Америка не может быть объектом дальнейшей европейской колонизации. О приоритете Адамса-сына в части вышеприведенного тезиса пишут обычно историки, но они же приводят на сей счёт и другие данные, с которыми мы позднее познакомимся.
Под нажимом Адамса и Каннинга Александру I пришлось свой Указ к лету 1822 года если и не отменить, то фактически не применять на деле. История эта для перспектив Русской Америки (и для мировых перспектив России на добрый век вперёд) оказалась настолько же неприглядной, насколько и значительной, в связи с чем о ней мы поговорим позже и рассмотрим её всесторонне. Пока же отмечу, что публичные вопли и тихие дипломатические каверзы, порождённые Указом от 4 сентября 1821 года, стали началом англосаксонского нажима на Александра I и Россию…
Нажимали на царя, похоже, и другие — уже наднациональные — силы, для которых США были любимым и перспективным детищем. И, как тут ни крути, пару слов об этом не сказать нельзя…
ЕСЛИ МЫ возьмём в руки американскую банкноту достоинством в один доллар, то с её стороны, обратной по отношению к портрету Джорджа Вашингтона, на нас посмотрит внимательный глаз в сияющем треугольничке над усечённой пирамидой.
Говорят, что «Всевидящее око» — это символ христианский. Однако это — символ, прежде всего, масонский. И люди, с проблемой знакомые, хорошо знают, что «независимые» Соединённые Штаты были созданы не столько волей людей, населявших к семидесятым годам XVIII века английские колонии в Америке, сколько волей кругов, от Северной Америки географически весьма далёких. Не вдаваясь в пикантные детали глубоко, сообщу, что в «великой войне за независимость» приняло участие ничтожное число американцев. И даже это ничтожное число в два десятка тысяч человек не пользовалось никакой общественной поддержкой. Так, зимой 1777 года армия генерала Вашингтона, чей портрет украшает долларовую банкноту, стояла на холмах Вэлли-Фордж, и в голодной, раздетой и разутой, в этой армии за зиму от болезней и истощения умерло две с половиной тысячи человек.
Итак, «борцы за свободу» голодали.
А вокруг всего было в изобилии.
Солдаты же голодали потому, что окрестные фермеры предпочитали продавать продукты… англичанам в Филадельфию за твёрдую валюту — за фунты стерлингов. Так же «патриотично» поступали нью-йоркские торговцы зерном, бостонские поставщики, да и вообще почти все в Америке… Только прибыль не менее чем в тысячу (!) процентов могла сделать среднего янки патриотом из патриотов.
Вообще-то, грош цена солдатам, которые, вместо того чтобы умирать от холода и голода в обильном краю, не способны прибегнуть к вполне уместным здесь реквизициям. А страдальцев в Вэлли-Фордж даже на это не хватило, из чего резонно сделать вывод, что «войско» Вашингтона внутренней правоты за собой не чувствовало и, в основном, представляло собой люмпенизированный и небоеспособный сброд, набранный даже не с бору по сосенке! Шёл он под «знамёна свободы» от нужды и нежелания набивать трудовые мозоли, зато в надежде поживиться хорошим заработком. Находились ловкачи, нанимавшиеся воевать за «идеи независимости» по несколько раз, каждый раз получая «подъёмные»! И для таких пришлось вводить смертную казнь.
Тем не менее в ходе набора «освободительной армии» проворачивались фантастически наглые и фантастически же удачливые махинации! Известный советский историк-публицист Николай Николаевич Яковлев, не замечая в том горького трагикомизма, а не подлинной трагедии, без тени иронии констатирует: «Америка сражалась за независимость в тяжёлом пароксизме спекуляции и бесстыдной наживы». Каково?!
Но вот в том-то и штука, что не Америка сражалась за свою независимость — за неё сражалась Франция! Победы французского экспедиционного корпуса под командованием генерал-лейтенанта графа де Рошамбо и предопределили капитуляцию англичан в Йорктауне 19 октября 1781 года. И весь план победных военных действий был разработан французами.
Вскользь замечу, что за семь лет «войны» за «независимость» общие (боевые и небоевые) потери американцев не составили и пяти тысяч человек, половина из которых умерла в Вэлли-Фордж. «Великая» же трёхнедельная «битва» при Йорктауне между семью с половиной тысячами англичан и семнадцатитысячным союзным корпусом (9,5 тысячи американцев и 8 тысяч французов) стоила оборонявшимся англичанам 552 человека убитыми и ранеными, а осаждавшим их союзникам — 262 человека.
Да и могла ли быть борьба ожесточённой, если английские экспедиционные войска состояли в основном из немецких наёмников, которых английская корона закупала оптом у мелких германских владетельных князей? В американской истории укрепилось понятие «гессенцы». Это как раз и есть германские наёмники, навербованные в шести германских княжествах за четыре с половиной миллиона фунтов стерлингов в количестве 30 тысяч человек, 19 тысяч из которых были выходцами из Гессена. «Отработав» своё в Северной Америке в интересах Англии, многие «гессенцы» остались в Америке, превратившись в фермеров и ремесленников. И, надо полагать, в «патриотов» США — со временем, конечно, когда это стало выгодным. Так что вся «война» за «независимость» была просто спектаклем, окроплённым, правда, хотя и не густо, живой людской кровью, а не клюквенным соком.
Но почему королевская Франция воевала за свободу республиканских Соединённых Штатов? И не просто воевала! Автор «Севильского цирюльника» Бомарше, умевший оборачиваться и тут и там получше своего Фигаро, в 1776 году получил от короля Франции Людовика XVI первую субсидию в миллион ливров, основал подставное акционерное общество «Родригес Порталес и компания» и летом того же года писал Континентальному конгрессу: «Мы будем снабжать вас всем — одеждой, порохом, мушкетами, пушками и даже золотом для оплаты войск и вообще всем, что вам нужно в благородной войне, которую вы ведёте. Не ожидая ответа от вас (!?! — С.К.), я уже приобрёл для ваших нужд около двухсот бронзовых четырёхфунтовых пушек, двести тысяч фунтов пороха, двадцать тысяч отличных мушкетов, несколько бронзовых мортир, ядра, бомбы, штыки, одежду и т. п. для войск, свинец для мушкетных пуль…»
Задумаемся — можно ли в здравом уме и ясной памяти ухнуть миллион золотых ливров на прорву вооружения и военного снаряжения, предварительно не спросясь у того, кого собираешься снабжать, а надо ли всё это ему?
Но Бомарше, конечно же, знал — надо!
Надо если не тем, кто будет закупленный порох жечь, то уж — во всяком случае — тем, в чьих интересах этот порох будет сожжён.
