В лесхозе он прикупил лесу, благо заработки были неплохие, завез на участок несколько машин песка, цемента и бутового камня, а потом нанял в соседнем районе бригаду шабашников из местных. За три недели, выведя фундамент, те срубили хозяину просторный пятистенок, сложив в нем печь-голландку и настелив полы, а далее занялись отделкой. К ноябрьским праздникам дом был готов и, рассчитавшись с бригадой, Дим вселился в него вместе с Юнгой, которому весьма понравилось новое жилье и место.
Теперь рядом не было пахнущего бензином и соляркой гаража, исчезли непрерывно урчащие на его территории автомобили. Справа золотилась осенним листом березовая роща, позади дома тихо струилась река, слева стучали топоры и вжикали пилы. Возводились еще несколько.
Изрядно поиздержавшись на строительстве, Дим приобрел в дом самое необходимое. Железную полутораспальную кровать с платяным шкафом, столом и тремя стульями, производства местных фабрик, кухонную утварь и шерстяной коврик для Юнги.
А еще он соорудил несколько полок для книг. Которые покупал с первых дней приезда в Кыштым. Они были его страстью. В небольшой библиотеке были произведения Пушкина с Лермонтовым, Чехова Гоголя, Шолохова и Островского; из зарубежных писателей – Джека Лондона и Гюго.
Короче, было почти все, о чем они с ребятами мечтали на фронте. Кроме домашнего уюта и хозяйки. Питались «большой и малый братья» абы как, часто в столовках и придорожных забегаловках, а дома только ночевали, всю зиму и весну проведя в рейсах и командировках.
Монахом Дим не был и, отличаясь видной статью, пользовался у прекрасного пола успехом, но судьбу ни с кем не связывал. Не было большого чувства.
– Непорядок, – сказал он в один из редких выходных, когда они с Юнгой занимались стиркой.
Точнее стирал Дим, в жестяном корыте. А пес сидел рядом и щелкал зубами мыльные пузыри. Рождающиеся из пены. В отличие от хозяина он был материалистом и к чувствам относился снисходительно.
Дим же решил взять «быка за рога» и найти подругу жизни. И, как часто с ним бывало, помог случай.
Вечером, зайдя к бывшим сожителям в общежитие, он отправился вместе с двумя из них, Генкой и Костяном, в городской дом культуры на танцы. Тот располагался в парке, где стояли мороженицы с лотками, а у тележек с надписью «Соки-воды» можно было попить газировки.
На танцплощадке, увенчанной с тыльной части эстрадой, в свете фонарей играл духовой оркестр и кружились празднично одетые пары. Вокруг, там и здесь стояли группы девушек и парней, другие солидно дефилировали по прилегающим аллеям или сидели на скамейках.
Купив три билета, Дим, Генка и Костян зашли на площадку, приняли независимый вид, после чего стали обозревать контингент в поиске подруг, с которыми можно было скоротать вечер.
Сначала повезло молодым – они «сняли» двух смешливых двойняшек и с каменными лицами затоптались среди танцующих. Дим же остался внимать звукам танго «Брызги шампанского».
Внезапно в стороне, под кроной ивы он увидел девушку, и сердце сменило ритм. Со спокойного на учащенный. Она была похожа на Наталку, но только более зрелую и возмужавшую. На незнакомке было модное платье, туфельки на высоких каблуках, а в руке ветка сирени.
Рядом стояли двое парней с папиросами в зубах, сунув руки в карманы клешей, и тоже на нее пялились. По виду они напоминали блатных, таких в городе было немало.
Со времен Петра на Урал, который в то время именовался «Каменный пояс», отправляли партии каторжан, где те ломали руду в горах, добывали золото и трудились на демидовских заводах. Впоследствии эстафету приняли большевики, и теперь на стройки народного хозяйства эшелонами доставляли заключенных. Часть из них, выйдя на свободу, становилась на честный путь и продолжала трудиться в качестве вольнонаемных, другая имитировала его, получив желанную свободу.
Возможно, парни были из тех или других, но это Дима интересовало мало. Его внимание захватила девушка.
А когда танго закончилось и оркестр заиграл «Амурские волны», Дим размашисто прошагал вперед и пригласил девушку на вальс.
– Она не танцует, – перебросил «беломорину» во рту один из тех, что стояли рядом.
– Ага, – ухмыльнулся второй. – Канай, приятель, дальше.
– Разрешите? – не обращая на них внимания, снова повторил Дим, вслед за чем девушка тихо сказала «Да» и протянула ему руку.
– Борзой, – услышал кавалер за спиной, когда они закружились в танце.
Что-что, а вальсировать Дим умел. Этому помимо военных дисциплин его когда-то учили на Каспии.
– Как вас зовут? – завершив очередной круг и чувствуя под рукой гибкую талию, спросил бывший курсант.
– Ольга.
– А я Дим.
– Смешное имя, – рассмеялась девушка.
Под заключительные аккорды они манерно кивнули друг другу, после чего Дим провел Ольгу к тому месту, где она стояла. Парней не было.
– Испарились ваши ухажеры, – притворно вздохнул он.
– Я их впервые вижу, – последовал ответ. И оба рассмеялись.
Затем был еще вальс, а потом танго, после которых пара перешла на «ты», а чуть позже они сидели на скамейке в аллее и грызли мороженое.
– А почему я не встречала тебя здесь раньше? – откусив от вафельного стаканчика, поинтересовалась Ольга.
– Недосуг было, – хрустнул своим Дим. – Днем работал, по вечерам учился.
Как выяснилось из дальнейшего разговора, Ольга приехала в Кыштым по оргнабору из Архангельска, работала на городском узле связи телефонисткой и жила в общежитии.
– Можно я тебя провожу? – сказал Дим после окончания танцев, когда публика стала расходиться.
– Можно, – опустила ресницы Ольга, и они пошли по одной из аллей к выходу.
Когда парк остался позади, и пара оказалась на безлюдной, освещенной редкими фонарями улице, из придорожных кустов нарисовались двое.
– Я ж тебе говорил, она не танцует, – подойдя ближе, дохнул водочным перегаром первый, играя зажатым в руке кастетом.
– Говорил, – пожал плечами Дим, заступая собой Ольгу.
– А я, чтоб канал, – ощерился второй, заходя чуть сбоку.
– Было и это.
– Ну, тогда полу… – хекнул первый и обрушился на дорогу.
Через секунду второй, клацнув челюстью, полетел в кусты, а потом наступила тишина, нарушаемая треском сверчков и смехом Ольги.
– Здорово ты их, – округлила она глаза. – Никогда такого не видела.
– Случайно получилось, – снял с себя пиджак Дим, после чего накинул его девушке на плечи, и они пошли дальше.
Снова замерло все до рассвета,
Дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь.
Только слышно, на улице где-то,
Одинокая бродит гармонь…
– доносило откуда-то с окраины, и Дим нежно привлек Ольгу к себе.
