Трудно теперь, по прошествии времени, восстановить документальную справедливость. Но наличие именно трех редакций данного Жития подсказывает, что верить следует более ранней, то есть — редакции первой. А в этом самом первом варианте, кстати, — более подробном и последовательном, — вообще нет никакого рассказа об обличении Григорием Пельшемским князя Юрия, ставшего великим князем, тем более — о хождении старца в Москву с этой целью.
Странно, что события обличения имеют по второй редакции место быть в 1431 году, а Юрий Дмитриевич стал князем великим в 1433-м, то есть в указанный год в Москве, куда будто бы направился преподобный Григорий, находиться никак не мог. А если в это время княжил Василий II, то кого тогда обличал преподобный?! Это несовпадение — явное подтверждение поздней и специальной вставки в текст Жития. В первой редакции также нет и уж слишком яростного обличения сыновей Юрия, а в рассказ о Дмитрии Шемяке и осаде им Вологды внесена странная путаница, недвусмысленно показывающая очередную попытку изменить суть старинного текста.
* * *
Итак, самая первая редакция начинается словами: «Житие и подвизи преподобнаго отца нашего Григория чюдотворца игумена в Лопотове на Пелыпме реце жившаго». Автор горестно замечал, что до него никто не писал о старце, что «множества ради, паче же и пред многими леты бывша писанию не предашася», хотя «добро убо и полезно зело иже божественных мужь жития почитати и проповедати велегласно…».
Град Галич по праву может гордиться таким своим уроженцем. «Сей преподобный отец наш Григорий от славнаго града Галича, — написано в его Житии, — от благочестиваго корене израсте доброплодная розга от славных родителей болярска роду».
И действительно, будущий инок Григорий (будем звать его так от детства, ибо мы не знаем его мирского имени до пострижения в монахи) происходил из боярской семьи, от состоятельных и почтенных родителей, прозванных Лопотовыми. Получив хорошее, в том числе и духовное образование, он не спешил посвятить себя мирским делам.
В 15 лет он отверг предложение родителей жениться. И, когда они скончались, Григорий сделал совершенно не принятое в его окружении дело: все свои богатства, землю, имение и накопления семьи он раздал слугам, рабам и рабыням да и отпустил невольных — на волю. Оставшиеся деньги он роздал нищим. Затем юный подвижник ни с чем пошел в монастырь Пресвятой Богородицы у Галичского озера, который создал еще Авраамий, и попросил архимандрита принять его в число братии.
Конечно, в небольшом городе жители знали друг друга очень хорошо. И, чтобы самый почитаемый наследник из бояр вдруг так круто изменил свою жизнь, — такого тут еще никто не видывал.
Духовными подвигами своими Григорий заслужил иночество, а затем и священство. А в дальнейшем — и игуменство, то есть — руководство самой обителью.
Зная его твердый дух, многие князья и вельможи приходили к нему за советом. В том числе и князь Звенигородский и Галичский Юрий Дмитриевич, после кончины преподобного Саввы Сторожевского жаждавший духовного учительства.
Говорят, что слишком большое почитание и авторитет, которыми преподобный Григорий стал обладать в галичских краях, заставили его изменить место своего обитания, дабы укрыться в большем уединении. Он покидает Галичский монастырь (уже после кончины князя Юрия Дмитриевича), отправляется в Ростов и остается здесь в обители Авраамия, а затем уходит в Спасский монастырь на Песках, где становится архимандритом и игуменом. Одной из причин его перехода в другие земли, а позднее — во владения князя Андрея Дмитриевича в вологодских землях, была, возможно, и та, что он не мог оставаться во владениях князя Галичского Юрия.
Как известно, в те времена Юрий Дмитриевич получил отказ в наставничестве и от преподобного Кирилла Белозерского. Во всем этом заметно было особенное влияние, в частности, митрополита Фотия, не возлюбившего претендента на Московский престол по завещанию Дмитрия Донского. Князя Юрия московские правители пытались оставить в глазах народа без духовного покровительства…
Однако и в ростовских землях преподобный Григорий не мог пребывать долго. Однажды ночью, тайно, он ушел из монастыря и из Ростова. Ушел на север, в леса, снова в свою сторону, но чуть западнее, к Вологде, туда, где позднее будут селиться «заволжские старцы». Он пришел в обитель к преподобному Дионисию Глушицкому, где попросил о келий. Таковую ему дали в отдалении, в лесу, в пустыньке. Здесь он обитал некоторое время в согласии с настоятелем. Но затем опять отправился в другие места.
Он вновь пошел на восток. У реки Сухоны, близ Вологды, Григорий заночевал и во сне услышал необычайный звон. Он шел от какого-то места. Преподобный взмолился: «Приими моление недостойного раба Твоего и сподоби меня достигнуть места, где прославится имя Твое и Пречистой Твоей Матери». С рассветом старец пошел туда, откуда слышал звуки, и попал на берег реки Пельшмы с ее притоками — Гремихой и Дрощеваткой, где и остановился. Так появился новый, в дальнейшем — общежительский монастырь, тот самый, что по сию пору называется Пельшемским (предположительный год основания — 1426-й).
Григорий говорил своей братии: «Чада мои и братия, пусть не устрашает вас мысль о трудности и тяжести жизни в сих пустынных местах: лишь путем многих скорбей можем мы войти в Царствие Небесное. Путь же, вводящий в жизнь вечную, состоит в пощении, молитве, милостыне от чистого сердца, смирении и в любви нелицемерной».
Считается, что в 1433 году преподобный Григорий неожиданно пошел в Москву, где тогда великим князем стал Юрий Дмитриевич, отправивший своего низвергнутого племянника Василия Васильевича в град Коломну. И что будто бы сказал тогда старец: «Князь Георгий, подобало ли тебе принять власть, не упорядочив жития своего? Здесь тебя и детей твоих постигнет укор, поношение, досада, нестроение, раны и бесчестье, а там — суд. Не по строению Божию хочешь ты властвовать».
Услышав такие слова, князь Юрий стал просить у Григория благословения и прощения. А затем собрал поклажу, свое войско и… покинул Москву, уступил власть снова Василию и отправился, видимо, в Галич (возможно, вместе с преподобным Григорием, хотя по другим источникам Юрий первоначально уехал в Звенигород или в Рузу). Однако есть версия, что когда Василий Васильевич вернулся в отданную ему назад столицу, то, встретив там преподобного, воздал ему почести, а затем только отпустил его обратно на Пельшму.
Как мы говорили, история эта необычна. И она хотя бы как-то объясняет тот факт — почему вдруг князь Юрий отказался от Московского престола, до этого потратив годы на его возвращение по завещанию. Если все было так, как это преподносит поздний вариант Жития старца Григория, то перед нами уникальная картина, иллюстрирующая необыкновенную духовную силу и понимание жизни самим князем Юрием Дмитриевичем.
Трудно найти в истории цивилизации подобные примеры добровольного оставления с таким трудом полученной власти. И, кстати, история эта напоминает и оставление богатств, боярского рода и привилегий самим преподобным Григорием. Только такой выдающийся духовный наставник и подвижник мог убедить князя Юрия совершить подобный поступок. Личный пример проповедника здесь имел важнейшее значение.
