Но мы попробуем разобрать ситуацию более подробно.
Если грамоту Дмитрия Донского признать «мертвой», то значит, что и завещание князя — «мертво»! А из этого следует, что по «мертвому» завещанию и названный в нем наследник — Василий Дмитриевич — не легитимен. И тогда, тем более — не легитимен и его сын — Василий Васильевич!
Не правда ли, странная получается цепочка?!
Значит, разговоры о «мертвости» грамоты Дмитрия Ивановича и приводимых князем Юрием Звенигородским доказательств в Орде были просто абсурдны. Это могла быть более поздняя интерпретация происходившего, сделанная составителем летописи. Абсолютная демагогичность рассуждений Всеволожского перед ханом имела скорее эмоциональное значение. Конечно же ему удалось договориться с правителем Орды как-то по-другому. Мы не знаем — как. Летопись лишь передает общие черты переговоров, но не их реальное содержание или суть. До сих пор можно сказать, что мы толком и не можем определить, почему Улу-Мухаммед так благоволил к Василию и в итоге отдал ему великое княжение.
Нам кажутся важными для объяснения несколько таких аргументов, включая и те, что приводят некоторые историки.
1. Василий был молод, а значит —более управляем, что хану было удобно.
2. Василий уже сумел себя зарекомендовать (хотя и за короткий срок) как хороший вассал, способный платить дань. Так зачем же его менять?! (Аргумент Всеволожского: он «на… жалованье», «тебе, своему государю, волному царю» уже давно служит.)
3. Юрий был (подспудно) более влиятелен на Руси, нежели Василий, а потому — кто мог прогнозировать его поведение в будущем?
4. Юрий достиг уже солидного возраста. А это означало, что вот-вот придется думать о новом наследнике и вновь может начаться распря (с учетом настроений, поведения и намерений некоторых сыновей Юрия). Был ли хан Орды заинтересован в междоусобицах? Если думать, что «да» (они как будто бы ослабляют Русь), то это будет не совсем верно. Русь была «улусом», то есть частью Великой Орды. А зачем хану-царю нужны вообще какие-то распри в собственном «улусе»?! Они приводят к разорению, следствием которого становятся проблемы с выплатой дани, А ведь именно дань и была целью любого правителя Орды. Реальные деньги запросто перевешивали на чашах этих весов любые грамоты, завещания или древние документы из «русского улуса».
5. О Юрии было хорошо известно, как о серьезном полководце и победителе Булгар, об усмирителе Нижнего Новгорода и его правителей, постоянно убегавших в Орду и живших в ней. За некоторые годы эти, сбегавшие на Восток враги в значительной степени могли составить в той же Орде представление о нем, как об очень сильном и опасном сопернике. А надо ли было умному и хитрому хану иметь такого вассала?
6. Сказалось некоторое влияние Литвы, стоявшей полностью за Василия. Отношения ее с Ордой были хоть и неустойчивыми, но в достаточной степени серьезными. Московская Русь являлась своеобразным «буфером» между Востоком и Западом. И через этот «буфер» Орде можно было договариваться и оказывать некоторое влияние на западных соседей. Это открывало чуть большие возможности для внешней политики ордынских правителей. Вспомним также и следующее. Русские князья ехали к хану Улу-Мухаммеду, который совсем недавно служил Витовту и помогал ему в войне с Псковом! Когда в 1424 году Улу-Мухаммеда в борьбе за власть в Орде побил сын Тохтамыша — Шахруз, то именно Литовский князь Витовт принял его в свои объятия после бегства.
Таким образом, позиции Юрия в этот момент были крайне слабы. Должно было бы произойти чудо, чтобы Улу-Мухаммед принял что-то в его пользу. И Василий, и его мать — дочь Витовта, это хорошо знали и умело пользовались ситуацией. Кстати, историк А. А. Зимин замечает, что у Юрия также было «литовское лобби». Он пишет: «К тому же Юрий — “побратим” Свидригайла, а у Айдара (одного из защитников Василия. — К. К.-С.) с литовско-русскими княжатами были особые счеты», при этом добавляя, что «князья Юрий и Свидригайло женаты были на дочерях Смоленского князя Ивана Святославича… В связи с этим летописец и называет их “побратимами”. Имя этой жены Свидригайла, заключенной еше Витовтом в темницу, было, очевидно, Софья…». Как мы видим, историк здесь немного противоречит сам себе. Во-первых, связи Юрия со Свидригайлом были менее значительны, нежели Василия с Витовтом. А во-вторых, Юрий был женат на дочери великого князя Смоленского Юрия Святославича (а не Ивана Святославича), который, как известно, был в конце жизни ярым противником Литвы.
7. Возможно, были и иные причины, например, личного свойства, включая банальные «симпатии и антипатии». Не случайно мы имеем в летописях много намеков на унижения и оскорбления, которые пришлось испытать и получить князю Юрию во время этой длительной поездки к хану (об обратных унижениях, которые бы испытал Василий, — ни слова!). Похоже, что временами сыну Дмитрия Донского пришлось сдерживаться от ответных выпадов до такой степени, что он даже на время уезжал (например, в Крым). И даже современные ему летописцы, которые были обязаны описывать официальную точку зрения, все равно не смогли не отметить, как седины князя Юрия были подвергнуты презрению со стороны юноши-племянника и некоторых ордынских правителей.
Эмоциональная сторона происходивших переговоров заметна во всех записях. Неуважение к старшему дяде и желание всеми способами, демонстративно, вплоть до ритуальных действ (вроде публичного подведения князем Юрием коня для князя Василия — в знак признания себя вассалом), умалить его достоинства — были важнейшей составляющей тех событий. И не учитывать их как, возможно, наиважнейший фактор — было бы не совсем правильно. Мы же прекрасно знаем, что даже результаты большой политики иногда связаны исключительно с личными отношениями (особенно в родственной среде), которые влияют в таких случаях на решения больше, нежели холодный расчет, насущная необходимость или разработанные заведомо планы.
Уступчивость хана Улу-Мухаммеда по отношению к Василию порой объясняют удачным проведением переговоров боярином Всеволожским, сумевшим доказать ему, что сын Василия I будет во всех отношениях лучше, нежели Юрий. А выдача ярлыка на великое княжение племяннику (но не дяде) будет решением лично хана, но не самих русских (которые в лице Дмитрия Донского, если внимательно читать текст его завещания, вообще приняли решение о передаче власти самостоятельно, как будто бы и без Орды). Всеволожский доказал, что лучше реальный вассал хана-царя, а не «документальный» правитель со своими порядками из времен, когда русские побеждали Орду на Куликовом поле. То, что Юрий прикрывается «летописцы старыми, спискы и духовною отца своего великого князя Дмитрея», есть лишь пережитки прошлого (причем весьма опасные для Орды), и они нынче хану не указ.
Такое объяснение событий логично, но не совсем полно. Чего-то во всем этом явно не хватает. Требуются дополнительные источники. Но их пока нет.
Переговоры в Орде проходили довольно долго. Ведь они длились значительно более полугода! В это время Русь словно замерла в ожидании своего будущего. Все прекрасно понимали, что избрание ханом Василия означало возможные дальнейшие распри (если не со стороны Юрия, так со стороны его сыновей). Избрание Юрия также предполагало некоторые перемены, например, по отношению к Литве. Напряжение достигло особенного накала.
