Построенное здание развернуто вдоль переулка. Придел преподобных Зосимы и Савватия Соловецких обращен внутрь квартала. Цокольная часть под трапезной и колокольней повышена из-за перепада рельефа местности. Архитектурный облик традиционен для московского храма эпохи ампира — над четвериком основного объема ротонда с полуциркульными окнами, разделенными пилястрами.
Интересны три скульптурных рельефа над северным портиком: «Вход в Иерусалим», «Поклонение волхвов», «Избиение младенцев». 24 августа 1824 года в торжественной обстановке храм освятил митрополит Московский Филарет (Дроздов) — человек, близкий семье Строгоновых много лет.
В то время на северо-западной окраине города, в имении Братцево, доживал свой век И.Н. Корсаков, связавший себя на 35 лет с графиней Е.П. Строгоновой.
25 октября 1778 года, заканчивая парижское турне, граф A.C. Строгонов, словно предвидя будущее своей семейной жизни, или испытывая сентиментальные чувства, или просто по случаю приобрел селение при впадении речки Братовки в реку Сходню. Возможно, он бывал здесь в детские годы. Селение находилось поблизости от так называемой «сходненской чаши» — гигантской впадины глубиной 40 метров. Братцево — как называлась деревня — впервые упоминается в анналах под 1608 годом в связи со стоянкой «тушинского вора» — Лжедмитрия II.
В 1672 году очередной владелец села Богдан Хитрово построил храм во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Год спустя иконы для него написали мастера Оружейной палаты. С конца XVII века Братцевым владел Кирилл Алексеевич Нарышкин, тесть барона Сергея Григорьевича Строгонова. Затем оно перешло к детям Нарышкина — Семену, Авдотье и Наталье, соответственно брату и сестрам матери Александра Сергеевича.
Благодаря восхитительному местоположению («на горе огромный луг перед домом, отлого спускающийся к реке») и названию усадьба давала повод для зависти и шуток: «Жалею, что не могу сказать: это — братцево» (Булгаков А.Я., 1825). Неизвестно какую будущность предусматривал граф Александр Сергеевич этому московскому имению, но оно оказалось весьма кстати после переезда в Москву графини Екатерины Петровны.
Богатство Строгоновых позволяло им достаточно легко решать конфликты семейной жизни, не снижая уровня комфорта и не оглашая своих тайн.
Глава 13
Свое, не братцево
В первой половине 1790-х годов на краю высокого обрыва в Братцево был поставлен дом — компактная реплика виллы Палладио, его бельведер, многочисленные окна и веранды позволяли любоваться открывающимися великолепными далями, сравнимыми только лишь с тосканскими.
Небольшой двухэтажный квадратный в плане дом завершался куполом, перекрывающим центральный круглый зал, рядом с которым есть еще несколько залов.
Западный, обращенный к парку, и восточный, в сторону города, фасады (трудно решить, какой из них главный) имеют небольшие ризалиты, завершенные фронтонами, вынос которых продолжен балкончиками, опирающимися на пары ионических колонн. Терраса западного фасада является смотровой площадкой, она манит зрителя сразу же после входа в дом. Вытянутый зал первого этажа, перекрытый коробовым сводом, расположен по оси застекленных дверей, так что через них дом «просвечивает» насквозь.
Очевидно, летом, когда двери открываются, зал нижнего этажа приобретал значение вестибюля. Таким образом, композиция дома Строгоновых в Братцеве близка даче на Выборгской стороне в Петербурге.
Автором дома часто называют Андрея Воронихина. Это предположение кажется мне справедливым, прежде всего, потому, что главный в интерьере круглый зал с колоннами и маленькой лестницей на хоры удивительно напоминает Минеральный кабинет в петербургском дворце Строгоновых.
Выше сохранившегося дома находился другой, по всей видимости, хозяйственного назначения (это здание и сейчас стоит в перестроенном виде на краю парка). Наконец, третья на той же оси постройка находилась на самой вершине холма. Парк своими террасами живописно спускался к долине реки, где находились мельница и прачечная. Около дороги к церкви стояла любопытная виноградная оранжерея с фигурой Вакха на коньке. Эти сооружения не дошли до наших дней, в отличие от ротонды, бывшей прежде храмом Екатерины II (как следует из надписи на рисунке Александра Кузнецова). В центре павильона стояла колоссальная, по описанию современника, мраморная статуя императрицы. Она находилась в Братцеве до лета 1824 года, когда 23 июня у владельца внезапно родилась идея на следующий день заложить памятник «Северной Минерве» в своем московском саду. Новый храм был окончательно готов к Александрову дню — к 30 августа, тогда его при особой иллюминации демонстрировали гостям.
Дом Корсакова-Строгоновой в Братцеве
Итак, постройки и, прежде всего, ротонда позволяют отнести время возведения сооружения к первой половине 1790-х годов. Исходя из логики художественной биографии А.Н. Воронихина и истории семьи Строгоновых, они были созданы, вероятнее всего, в 1793 году 12 июля того года архитектор писал заказчику из Москвы: «Отлас голубой я отъискал, но не отдают менее как по 1 руб. 20 коп., а ту малиновую для занавес в предспалну по 1 руб. 20 коп., о чем надеюсь получить от вас решительное приказание».
[32]
План второго этажа
Фрагмент отделки наиболее оригинального купольного зала — еще одна интерпретация Пантеона
Фрагмент отделки первого этажа дачи
Графиня Е.П. Строгонова скончалась в 1815 году и ее похоронили в Спасо-Андрониковом монастыре.
Портик дачи на Яузе
Поблизости сохранился Строгоновский проезд, указывающий на то, что здесь располагалась дача площадью примерно в 6 десятин.
Дом представлял собой протяженный корпус, поставленный торцом к высокому берегу Яузы. Шестиколонный портик композитного ордера в центре, а также портики тосканского ордера на крыльях обращены в сторону монастыря. Внутри еще сохранилась парадная анфилада комнат, кое-где уцелели старые печи, лепнина и двери.
