«Вероятно, делами своей компании до тех пор, пока не погибла во время цунами», — предположила Анника Карлссон, поскольку их фирма продолжала свою деятельность до весны 2006 года. Тогда ее продали более крупному предприятию, которое также вело бизнес в Юго-Восточной Азии, и сделал это муж покойной Даниэль Джонсон. На момент сделки он являлся ее единственным владельцем. Джейди ведь погибла. Ее объявили мертвой в мае 2005 года. Так выглядело все ее официальное жизнеописание, составленное на базе данных, найденных помощниками Анники Карлссон во всевозможных шведских регистрах.
«И хуже всего то, что это, возможно, правда, — вздохнула она и отложила в сторону прочитанные бумаги. — Несмотря на все странности криминалистического характера и убежденность Бекстрёма в обратном».
49
Петер Ниеми и его помощники нашли три сотни костей, включая их обломки различного размера и веса, а также несколько зубов нижней челюсти и волосы с головы, как отдельные пряди, так и в виде пучков.
Однако не было никакой одежды или других вещей, принадлежавших жертве. А ведь такие находки зачастую могли рассказать о ней больше, чем останки.
«Что-то ведь она наверняка имела с собой, — подумал Ниеми. — По крайней мере, одежду на теле и, вероятно, сумочку со всем тем, что та могла содержать. Если же приехала погостить издалека, скорее всего, еще и массу других вещей помимо этого».
* * *
Судя по всему, им противостоял умный и крайне предусмотрительный преступник, к тому же знакомый со средой, где спрятал ее тело. Знавший как остров Уфердсён, так и водное пространство вокруг него.
«Сначала он избавляется от трупа, а потом от всего иного», — подумал Ниеми. И он спрятал его на суше, что было разумно с его стороны, поскольку утопленные в воде тела обладали способностью всплывать, совершенно независимо от того, сколько камней и всего прочего использовалось в качестве груза, как только процесс разложения и газообразования заходил достаточно далеко. Кроме того, существовал ведь предел того, как много человек мог поднять и нести, когда покойника требовалось утопить.
С ее одеждой и прочими принадлежностями дело явно обстояло иначе, многое говорило о том, что все это убийца утопил в озере Меларен. Сначала избавился от тела, а потом от ее вещей. Одним махом, и, скорее всего, на незначительном расстоянии.
Так умные расчетливые преступники обычно действовали, и довольно часто из-за этого попадались. Поскольку не составляло особого труда просчитать, как они думали, а вследствие этого и действовали. Поступки ведь управляются мыслями, а когда речь шла о нормальных людях, их на базе своего опыта неплохо умели оценивать такие, как Ниеми. С сумасшедшими же все могло обстоять гораздо сложнее.
«Проблема в другом, — подумал Ниеми. — И не такая уж большая».
Меларен — третье по площади озеро Швеции. Оно занимает пространство более тысячи квадратных километров и имеет протяженность сто двадцать километров от Стокгольма на востоке до Эребру на западе. В нем находится свыше восьми тысяч островов и островков разной площади, и его береговая линия столь же велика, как и у самого большого озера страны Венерн, пусть оно в пять раз меньше его по площади водной поверхности. Единственным утешением было то, что Меларен относительно мелкое озеро со средней глубиной десять метров и наибольшей семьдесят в Ламбарфьердене около Хессельбю в паре десятков километров от центра Стокгольма.
«Десять или семьдесят метров, а при мысли о видимости в озере Меларен это, пожалуй, не имеет большого значения», — подумал Ниеми, и если он собирался нырять там, не вызывая насмешки товарищей по работе, ему требовалось знать больше, чем он знал сейчас.
Это он объяснил своим коллегам, и ни у кого из них, даже у Бекстрёма, не нашлось возражений. Зато у Анники Карлссон имелся один вопрос, а поскольку он с самого начала сам много думал о том же, ему не составило труда ответить на него.
— Я тут поразмышляла о нашем преступнике, — сказала она. — И мне пришло в голову, что он довольно хорошо ориентируется на острове Уфердсён.
— Я того же мнения, — согласился Ниеми.
— Тогда я подумала о малыше Эдвине, — продолжила Анника Карлссон. — Соседе Бекстрёма.
— Не как о преступнике, надеюсь, — улыбнулся Ниеми.
— Нет, — ответила Анника Карлссон. — Эдвин — милейший мальчуган, и к тому же он не больше червяка. Маленький червячок с большими ушами и в тяжеленных очках. Но там же хватало и других скаутов до него. Их лагерь на острове Экерён наверняка существует более пятидесяти лет.
— Эта мысль и мне приходила в голову, — сказал Ниеми. — Зато в какого-то обычного владельца лодки я не верю. И в кого-то из живущих по соседству тоже. У них Уфердсён пользуется дурной славой.
— Мне интересно, где он держит свою лодку, — сказала Анника. — Наш преступник, я имею в виду.
— Возможно, на озере Меларен, — предположил Ниеми. — Если ты узнаешь это, то сильно меня порадуешь. Тогда я смогу даже отправить водолазов по маршруту.
— Не хочешь объяснить? — спросила Анника Карлссон.
— Когда он сделал это — в первый раз убил человека, а потом спрятал труп, ему ведь хотелось побыстрее сбежать, — сказал Ниеми. — Даже если потребовался только час, чтобы избавиться от тела, каждая минута этого времени кажется ему вечностью. Он хочет попасть домой, и как можно быстрее. Никаких ненужных отклонений от кратчайшего пути. От всего иного, вроде ее одежды, он навернка избавился по пути.
— И тогда ты, значит, рисуешь прямую линию на карте озера от острова Уфердсён до того места, где он держит свою лодку, когда не использует ее и не бороздит синие просторы.
— Да, — подтвердил Ниеми. — Тогда мы отправим наших водолазов и их телеуправляемые подводные аппараты вдоль его пути домой, к собственному причалу. Туда, где больше глубина и легче утопить что-то, от чего надо избавиться. И там не так много течений, способных помешать поискам. Такие преступники просто довольствуются лучшим местом и точно знают, где оно находится.
— Пять лет, а пожалуй, и десять. Неужели, по-твоему, там действительно что-то осталось? — возразила Анника Карлссон.
— Если все хорошо упаковано, конечно. Возьмем корабль «Ваза», например. Удалось поднять многое из того, что мы ищем, хотя он пролежал на дне почти триста пятьдесят лет. Даже одежду.
— Послушать тебя, так мы охотимся за хитрой лисой, — усмехнулась Анника Карлссон. — Из тех, кто слишком умен, когда речь идет о его собственной шкуре. Хотя я сама ни черта не разбираюсь в лодках и всем подобном.
— А тебе этого и не надо, — утешил ее Ниеми. — Достаточно того, что ты полицейский.
50
В субботу Анника Карлссон пришла в здание полиции Сольны, хотя у нее был выходной. Сначала она провела пару часов в тренажерном зале, однако, закончив тренировку, не спустилась в гараж, чтобы сесть в машину и поехать домой расслабляться. Или заниматься, по большому счету, чем угодно другим помимо работы.
