Но в то самое мгновение, когда пробила полночь, весь Египет потряс истошный вой, раздавшийся сразу из всех домов. Во дворцах вельмож, в домах чиновников и воинов, в хижинах рабов почти в одночасье начали умирать люди. Спавшие на какое-то мгновение приподнимались со своего ложа, словно разбуженные некой неведомой силой, и тут же падали на него с выпученными глазами обратно — уже бездыханные. Те, кто бодрствовал, сидя у очага или стоя у дверей, в ожидании начала казни, вдруг падали ничком на землю и застывали на ней в самых нелепых позах. В некоторых домах в одночасье появлялось два, три, а то и более покойников. Скажем, если глава семьи сам был первенцем, и у него было две жены — умирал и он сам, и первенцы обеих жен. В хлевах начал околевать скот, чудом уцелевший после предыдущих казней — обходящая Египет страшная, сеющая смерть сила не щадила и первенцев домашних животных.
Не обошла смерть и некоторые еврейские дома — те евреи, которые не признали лидерства Моисея, не захотели уходить из Египта и не помазали притолоки и косяки своих дверей кровью, умирали наравне с египтянами. Сбылось все, что предсказал Моисей, — в стране не осталось ни одного дома египтянина, в который не пришла бы смерть. Пришла она и во дворец фараона, настигнув его старшего сына.
Но самое страшное, как выяснилось, было еще впереди. Неожиданно земля разверзлась и начала выбрасывать на поверхность тела тех мертвецов, которые при жизни были первенцами у своих родителей.
Только после этого до фараона стал доходить весь масштаб трагедии, которую он навлек на страну своим упрямством. Спешно он отослал нескольких министров с наказом разыскать Моисея и просить его прийти во дворец, однако увидев, что они задерживаются, сам в сопровождении лишь нескольких воинов и своей престарелой сестры Фермуфис отправился в еврейский квартал Раамсеса, чтобы встретиться с Моисеем и сообщить ему, что он отпускает евреев без всяких условий.
Однако разыскать дом родителей Моисея, в котором тот поселился после своего возвращения из Мидиама, оказалось не так-то просто — этот дом ничем не выделялся среди других домов, и великому фараону пришлось пробираться к нему, руководствуясь советами бегавших по улицам еврейских мальчишек.
Когда фараон вошел в дом Моисея, тот вместе с семьями сестры Мириам и брата Аарона сидел за праздничной трапезой. Верный своему слову, что фараон больше не увидит его лица, Моисей даже не обернулся в его сторону.
— Так вот чем ты отплатил нам за то, что когда-то я спасла тебя! — в гневе вскричала Фермуфис, обращаясь к своему приемному сыну.
— Разве эта казнь коснулась твоего брата? А ведь он тоже — первенец! — спокойно заметил в ответ на это Моисей.
Но тут в разговор вступил фараон — глотая слова, не владея собой, он сказал Моисею и Аарону, что они и их народ могут уходить из Египта вместе со всем своим имуществом.
Как только Моисей известил евреев о решении фараона, начались спешные сборы в дорогу. Мужчины сгоняли мелкий и крупный рогатый скот; женщины собирали вещи и грузили их на ослов. Пришедшие в их дома египтяне помогали им в этих сборах и поторапливали, настаивая на том, чтобы недавние рабы как можно скорее покинули страну — им казалось, что пока евреи не уйдут, смерть будет носиться над Египтом.
Однако прежде чем окончательно покинуть Египет, Моисей решил выполнить завещание сына Иакова Иосифа — ведь тот перед смертью просил, чтобы, когда евреи будут уходить из Египта, они взяли с собой его кости и затем перезахоронили в обетованной им земле.
Но где искать могилу Иосифа?
Этого Моисей не знал, и тут на помощь снова пришла старая Серах. Она рассказала, что, узнав о завещании Иосифа, египтяне бросили саркофаг с его мумией в Нил — чтобы евреи никогда не могли разыскать его и, таким образом, тело оставалось бы в Египте в качестве талисмана. Серах также указала место, возле которого египтяне бросили тело Иосифа в реку, но возникал вопрос: каким образом вытащить из нее саркофаг?
Тогда, рассказывает мидраш, подойдя к месту, с которого саркофаг был брошен в воду, Моисей трижды ударил своим чудесным посохом о землю и сказал:
— Иосиф, Иосиф! Вот мы уходим из Египта. Если хочешь пойти с нами — пойдем. Если хочешь остаться — оставайся!
И тяжелый золотой саркофаг всплыл из глубины на поверхность...
На рассвете 14 нисана 2448 года по еврейскому летосчислению (в апреле 1313 года до н. э.) евреи двинулись в путь. Они выходили так быстро, что женщины даже не успели дождаться, когда заквасится замешенное ими тесто, и поставили его в печь незаквашенным — так у них и получились опресноки — маца, которую евреи до сих пор едят в дни праздника Песах (еврейской Пасхи).
По дороге к ним присоединялись сотни и тысячи рабов, принадлежащих к другим народам — хеттам, моавитянам, аммонитянам и т. д. Влились в эту гигантскую толпу и тысячи египтян, разуверившихся в своих богах и поверивших в того единого Бога, о котором говорил Моисей. В оригинальном тексте Пятикнижия все эти люди называются «эрев рав», и не исключено, что именно отсюда через старославянский перевод Библии в русский язык вошло слово «орава».
Потомки Иакова покидали разоренную, измученную казнями страну, унося с собой все драгоценные украшения и дорогую домашнюю утварь египтян:
«А египтяне торопили народ, чтобы поскорее выслать их из страны, ибо сказали они: "Все мы умрем!" И понес народ тесто свое прежде, чем оно сквасилось, квашни свои, увязанные в одежды свои, на плечах своих. А сыны Израиля сделали по слову Моше и взяли в долг у египтян вещи серебряные, и вещи золотые, и одежду. А Бог дал приязнь народу в глазах египтян, и те давали им, и опустошили они Египет» (Исх. 12:33—36).
При этом мидраш настаивает, что из Египта вышли далеко не все жившие там евреи — многие предпочли остаться и, в конце концов, исчезли, растворившись среди местного населения.
Так выглядят происходившие в те дни в Египте события с точки зрения еврейских источников, однако историки, разумеется, оспаривают их достоверность.
Как уже говорилось, в современной библеистике существует несколько взглядов на события, предшествовавшие еврейскому Исходу из Египта.
Сторонники первой школы утверждают, что ничего подобного никогда в действительности не происходило, и вся эта история была придумана евреями позже. Хотя при этом остается совершенно непонятным, зачем какому-то народу придумывать, что на раннем этапе своей истории он влачил жалкое, униженное существование в рабстве у другого народа, а затем вырвался из этого рабства, ограбив своих бывших хозяев.
Адепты второй школы убеждены, что события Исхода и в самом деле имели место, но говорят о нем как о восстании египетских рабов под предводительством Моисея или какого- либо другого вождя, ставшего его прототипом. То, что евреи присваивают имущество египтян; то, что к ним по пути присоединяются рабы, принадлежащие к другим народам; то, что эти рабы оказываются вооруженными, — все это, по мнению представителей этой школы, подтверждает версию именно о восстании, а отнюдь не о мирном уходе из страны.
