«А сброд, который среди них, стал проявлять прихоти, и снова заплакали сыны Израиля и сказали: "Кто накормит нас мясом?! Помним мы рыбу, которую ели в Египте даром, огурцы и дыни, и зелень, и лук, и чеснок. А теперь душа наша иссохла, нет ничего, кроме манна, что пред глазами нашими"...» (Чис. 11:4-6).
Любопытно, что Пятикнижие ничего не говорит о том, как именно повел себя в этой ситуации Моисей; что он ответил на требования народа. Вместо этого перед читателем предстает разговор Моисея с Богом, его молитва к Нему, еще раз позволяющая понять всю уникальность личности Моисея как народного лидера:
«И услышал Моше, как народ плачет по семействам своим, каждый у входа в свой шатер, и весьма воспламенился гнев Бога, и Моше было прискорбно. И сказал Моше Богу: "Зачем сделал Ты зло рабу Твоему, и отчего я не удостоился милости в глазах Твоих, что возлагаешь бремя всего народа этого на меня? Разве я носил во чреве весь народ этот, как носит пестун ребенка, в страну, которую Ты поклялся отдать отцам его? Откуда у меня мясо, чтобы дать всему этому народу, когда плачут они передо мной, говоря: дай нам мяса, и будем есть? Не могу я один нести весь народ этот, ибо слишком тяжело это для меня. Если так Ты поступаешь со мной, то лучше умертви меня, если я удостоился милости в глазах твоих, чтобы не видеть мне бедствия моего"» (Чис. 11:11 — 12).
Как видно из этого отрывка, Моисей ни в чем не обвиняет народ. Нет, с одной стороны, его претензии обращены к самому Богу, которому пророк напоминает, что выпавшие народу испытания и в самом деле достаточно тяжелы. С другой стороны, он считает, что он несет прямую ответственность за происходящее, так как не справился со своей ролью лидера и провалил порученную ему Богом миссию.
В ответ Бог, во-первых, велит Моисею создать своеобразный парламент из семидесяти старейшин, представляющих все колена Израиля (и таким образом снять с себя упреки в узурпации власти), а во-вторых, — сообщить, что народ получит столь вожделенное мясо, однако это чудо не только не пойдет на пользу, но и приведет к страшным бедствиям.
Моисей, задумавшись, каким образом он может выбрать 70 старейшин из двенадцати колен, чтобы ни у одного из колен не было сомнений в справедливости этого выбора, призвал к себе 72 человека, самых авторитетных среди своих соплеменников — по шесть из каждого колена. При этом он предложил им тянуть жребий возле Шатра откровения — 70 жребиев предоставляли вытянувшим их старейшинам место в парламенте, а два были пустыми.
Сразу после этой жеребьевки, сообщает Библия, на всех старейшин снизошел дух пророчества — причем не только на 70 избранных, но и на Эльдада и Мейдада, которые вытянули пустой жребий.
«И оставались два человека в стане. Имя одному Эльдад, а имя другому — Мейдад. И овладел ими дух пророчества, ибо были они из записанных, но не вышли к шатру. И отозвался Иегошуа, сын Нуна, прислуживавший Моше, на избранных им, и сказал: "Господин мой, Моше, задержи их!" И сказал ему Моше: "Уж не ревнуешь ли ты за меня? О, если бы все сыны народа Бога были пророками, лишь бы Бог дал им дух Свой!"...» (Чис. 11:26-29).
И вновь не так уж важно, как читатель относится к этой истории — как к абсолютной правде или занятной выдумке. Куда важнее еще один урок подлинного служения нации и умения поставить ее интересы выше личных.
«Моисей изрекает здесь истину, которая впоследствии была доказана самой историей: духовность не является собственностью или привилегией какого-либо класса, сословия или общественной группы» — так комментирует этот эпизод Торы христианский философ Дж. Т. Макнил.
Сходное мнение выражает в своем комментарии и соплеменник Моисея раввин Гирш:
«Здесь нам показано, что назначение конкретных личностей для осуществления высшей духовной власти в Израиле не означает, что одна группа людей в Израиле получила духовную монополию. Более того, мы видим, что дарование Божественного духа не зависит от какой-либо особой "должности" или "профессии". Самый скромный в народе может быть признан столь же достойным части Божественного духа, как и наипервейший обладатель самой высокой должности.
В то же время ответ Моисея будет служить постоянным напоминанием всем тем, кого когда-либо призовут служить в качестве учителей и руководителей в Израиле, что идеальная цель их усилий должна заключаться в том, чтобы сделать излишними свои услуги. Все классы нации должны достичь такого высокого духовного уровня, при котором исчезнет необходимость в советниках и учителях... Словами "Что ты ревнуешь за меня?!" наш Моисей успешно ликвидировал навсегда какое бы то ни было основание для разделения на "духовенство" и "мирян" в подлинном Израиле...»
Наконец, на следующий день после этого сбывается обещание Бога до отвала накормить евреев мясом — повторяется уже знакомое им чудо с перепелами:
«А ветер поднялся по велению Бога, и принес перепелов с моря, и покрыл ими стан на день пути туда и на день пути сюда вокруг стана, и около двух локтей над землей. И встал народ, и весь тот день, и всю ночь, и весь следующий день собирали перепелов; наименее успевший собрал десять хомеров, и разложили их себе вокруг стана. Еще было мясо в зубах их, еще не пережевано, как гнев Бога возгорелся на народ, и поразил Бог народ мором весьма сильным. И нарекли тому месту имя Киврот-Гатаава («Могилы прихоти». — П. Л.), ибо там похоронили прихотливый народ. Из Киврот-Гатаавы двинулся народ в Хацерот, и оставался в Хацероте» (Чис. 11:31—35).
3. Косидовский в своих «Библейских сказаниях» вновь указывает, что этот рассказ Пятикнижия выглядит вполне реально. «А вот другой эпизод из Библии, — пишет он. — На пути от горы Синай до Кадета израильтянам снова не хватило продовольствия, и снова стали раздаваться жалобы. Тогда прилетели во второй раз перепела и изголодавшиеся странники жадно кинулись их вылавливать. Но не в пример предыдущему случаю птичье мясо оказалось в высшей степени вредным для здоровья, почти все израильтяне тяжело заболели, а многие заплатили жизнью за свою жадность. В Пятикнижии этот драматический эпизод изложен как притча с моралью, которая учит, что Бог не прощает тех, кто восстает против Его воли. Всё говорило о том, что именно так следовало понимать этот фрагмент сказания. В нем проявились типичные черты дидактической народной притчи. Тем большее удивление вызвало то обстоятельство, что описанный случай отнюдь не является творением буйной фантазии.
Директор Пастеровского института в Алжире профессор Сержан обнаружил, что на Синайском полуострове действительно иногда появляются ядовитые перепела. Это птицы, которые перед отлетом в Европу останавливаются в Судане и кормятся там зернами с отравляющими свойствами. Мясо таких птиц вредно и даже крайне опасно для человеческой жизни. Израильтянам, видимо, не повезло. Они охотились именно на таких перепелов, и их злосчастное приключение нашло отражение в библейском сказании».
В сущности, все происшедшее можно истолковать проще. Как уже рассказывалось, в период перелета стаи перепелов и других птиц нередко покрывают огромные просторы Синая. Библия сообщает нам, что эти перепела не могли подняться над землей больше, чем на два локтя, то есть приблизительно на 90 сантиметров. И это явление тоже хорошо знакомо многим из тех, кто весной или осенью бывал в современном Израиле или на Синайском полуострове. Подчас после длительного перелета птицы так устают, что оказываются не в состоянии взлететь, чтобы убежать от преследующих их людей — они лишь перепархивают с места на место на высоте около одного метра, так что поймать их не составляет особого труда. Далее Библия сообщает, что евреи, собрав перепелов в огромных количествах, разложили их тушки вялиться на солнце и ели их затем в течение... двадцати девяти дней. Теперь остается добавить, что, как повествует мидраш, у большинства евреев после этого начался понос с кровью — и станет ясно, что речь идет об эпидемии дизентерии, от которой в ту далекую эпоху и в самом деле могло умереть множество людей. И дело тут могло быть не в том, что мясо перепелов было изначально отравлено, а в том, что оно попросту испортилось, лежа на солнце.
