В отличие от более амбициозных мужей и жен глав государств, как, например, Хиллари Клинтон, за все одиннадцать лет пребывания в ранге консорта Дэнис ни разу не проявил желания расширить границы своей политической власти. В апартаментах на Даунинг-стрит его кабинет находился на этаж выше рабочих комнат премьер-министра. Их с женой разделяло всего семнадцать ступенек вверх по лестнице, но, как вспоминает Кэрол, «это уже был совершенно другой мир, удаленный от коридоров власти».
– Дэнис спокойно мог бы претендовать на роль крупной политической фигуры, но он никогда не стремился к этому, – добавляет Гордон Рис. – Тэтчер никогда не хотел сидеть на заседаниях кабинета. Одним из великих достижений Дэниса было не то, что он сделал, а то, чего он НЕ сделал. В этом и заключалась его главная ценность для Маргарет. Он пошел бы на все ради нее, совершенно не претендуя на роль Свенгали
[255].
[256]
Жажда власти никогда не играла в жизни Дэниса большой роли. Как он сам признавался:
– Я не имею никаких контактов с той деятельностью, что разворачивается внизу. Лично мне идеально подходит то, что я совершенно не вовлечен в управление страной.
[257]
Утром Дэнис спокойно завтракал наедине. Просматривал газеты, затем спускался в свой кабинет и отвечал на письма. Все ответы писались собственноручно и только перьевой ручкой.
– Я считал, что писать ответы от руки гораздо лучше, нежели отправлять их в печатном виде, – признается Тэтчер. – К тому же это лучше с точки зрения интересов партии, а значит, и самой Мэгги.
[258]
С назначением жены на высокий пост Дэнису пришлось решать проблему своего досуга. Маргарет и раньше не любила делать перерывы в работе, не приветствовала она это и позднее.
К счастью, Тэтчеру повезло. В отличие от своей супруги, у него было много увлечений. В молодости он обожал регби. Став взрослее, увлекся гольфом. Нередко можно было наблюдать в Чекерсе следующую картину: пока Маргарет сидела с министрами, обсуждая насущные проблемы управления государством, Дэнис как ни в чем не бывало пытался загнать на лужайке мячик в лунку.
Тэтчер очень серьезно относился к своему хобби, стараясь проходить каждое утро и вечер по восемнадцать лунок. Игра в гольф несла в себе элемент не только физической, но и эмоциональной разрядки. Аналогично игре в карты, которая была для композитора Рихарда Штрауса единственным действом, когда он не слышал внутри себя музыку, травяная поляна стала одним из немногих мест в жизни Дэниса, где он полностью отрешался от мира политики.
– Если честно, одна из вещей, которую мы строго избегали обсуждать во время наших совместных игр, была именно политика, – вспоминает часто игравший с ним Лен Виттиг. – Нам не хотелось, чтобы в его представлении он превратился для друзей в источник слухов и инсайдерской информации. Это было не в наших правилах – постоянно его дергать, спрашивая: «Как ты думаешь, что произойдет в этой ситуации?», «По твоему мнению, когда рейтинг этого банка начнет ползти вверх?» или «Что Маргарет думает в отношении этого вопроса?» Поверьте мне, в таком случае атмосфера наших отношений была бы совершенно иной.
[259]
Был всего один случай, когда гольф и политика пересеклись. И ничего хорошего из этого не получилось. В апреле 1990 года, во время визита Маргарет на Бермудские острова, Джордж Буш-старший пригласил Дэниса сыграть партию в гольф. На следующий день обещали грозу и дождь, но президент настаивал на своем:
– Дэнис, ты сыграешь с нами завтра в гольф, не правда ли?
– Да я и не такой уж хороший игрок, – пытался возразить Тэтчер.
– Как раз это нам и надо, – отрезав последние пути к отступлению, сказал Джордж.
На следующее утро на острове разразилась буря.
– Надеюсь, президент не захочет сегодня выйти на лужайку! – радостно воскликнул Дэнис, выглянув в окно.
Неожиданно раздался телефонный звонок.
– Да, господин президент, – сняв трубку, сказал Тэтчер. – Что? Гольф сегодня? Джордж, ты уверен? Ладно, я буду на месте.
Как и следовало ожидать, игра не получилась. Сильнейший ливень, пронизывающий ветер и как будто ненавязчивые вопросы полностью расстроили игру Дэниса.
– Это была самая отвратительная партия в моей жизни, – признается он своей дочери.
[260]
Не считая данного инцидента, от игры на травяной поляне у Дэниса оставались, как правило, приятные воспоминания.
– Если я не мертвецки пьян, то обычно играю в гольф, – шутил супруг премьер-министра.
[261]
Другим его увлечением стали автомобили. Вернее, один из них – серебристо-серый «роллс-ройс».
– Если человек хоть раз в жизни управлял «роллсом», он больше никогда не будет счастлив, не имея эту марку в своем гараже, – часто любил повторять муж «железной леди».
В отличие от регби и увлечения гольфом, автомобильные прогулки Тэтчера доставляли немало хлопот охране премьер-министра. Дэнис обожал выезжать вечером на улицы Лондона, наслаждаясь покоем столичных улиц и одиночеством.
Приняв во внимание возражения охраны, Дэнис решил, что в целях безопасности будет достаточно заменить его персональные номера «DT3» на более стандартные. Однако служба безопасности сказала «Нет!».
– Отлично, тогда я куплю себе ничем не примечательный «форд»! – возмутился Дэнис.
– Не будь глупцом! – вмешалась в спор Маргарет.
[262]
Но Дэнис осуществил задуманное, приобретя синий «Ford Cortina» – «замечательный автомобиль, в котором за все одиннадцать лет пользования я ни разу не открыл капот».
Не меньше, чем поездки на автомобиле, Тэтчер любил прогулки в одиночестве.
– Я должен погулять хотя бы тридцать минут после полуночи, – как-то признался он одному из своих друзей.
[263]
Пешие прогулки доставляли не меньше, если только не больше, проблем службе безопасности. Дэнис обожал, надвинув на лицо кепку и одевшись в широкополый плащ, выскользнуть незаметно на Даунинг-стрит и отправиться гулять по улицам Лондона.
