Расширение кредита доверия особенно актуально в реалиях сегодняшнего дня.
«Потребность в повышении личного доверия в последнее время резко возросла вследствие устойчивой тенденции к усилению взаимоотношений, не основанных на властных полномочиях, как внутри, так и между организациями, – констатирует профессор Стивен П. Роббинз. – Лидерам все чаще и чаще приходится управлять людьми, которые не всегда находятся в их непосредственном подчинении: членами межфункциональных рабочих групп; агентами поставщиков и клиентов; даже представителями других организаций, входящих в стратегические альянсы. В таких случаях они не могут использовать власть, основанную на должностных полномочиях. Кроме того, многие взаимоотношения данного типа характеризуются повышенной изменчивостью, скоротечностью. Таким образом, способность быстро развивать и укреплять в людях чувство доверия к себе весьма значительно влияет на успех сотрудничества» [1092] .
...
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА: «Потребность в повышении личного доверия в последнее время резко возросла вследствие устойчивой тенденции к усилению взаимоотношений. Лидерам все чаще и чаще приходится управлять людьми, которые не находятся в их непосредственном подчинении».
Профессор Стивен П. Роббинз
Вторым отличием харизмы Черчилля от таковой у Гитлера было отсутствие культа. Несмотря на масштаб личности Черчилля, в сознании обычных граждан он оставался обычным человеком, из той же плоти и крови, что и все. Черчилль и сам немало способствовал подобному восприятию. Например, в октябре 1940 года он заглянул в курительную комнату палаты общин, словно был простым депутатом. Удобно устроившись на кожаном диване, он поцеживал портвейн и добродушно приветствовал входящих: «Как дела?»
«Это была не поза, – записал в дневнике Гарольд Никольсон. – Просто на несколько мгновений он захотел снова вернуться в курительную комнату. Одно только его присутствие наполнило нас весельем и смелостью. Вокруг премьера собралось множество людей, которые стали задавать ему вопросы».
Один из депутатов, Роберт Кэри, сказал, что народ требует в отместку за налеты на Лондон неограниченных бомбежек Берлина. Черчилль сделал медленный глоток и, посмотрев на Кэри, произнес:
– Сэр, это война военных, а не гражданских. Вы и небольшая группа других лиц хотите убивать женщин и детей. Мы же хотим, причем мы преуспели в нашем желании, разрушать военные объекты противника. Я ценю вашу точку зрения, но мой девиз: «Сначала – дело, потом – удовольствие».
«Выходя из комнаты, мы все повторяли про себя: „Вот это человек!“», – заключает Никольсон [1093] .
Представить аналогичное поведение Гитлера невозможно. Несмотря на усердно создаваемый докто ром Геббельсом миф о «народном фюрере», чему способствовали разные PR-ходы, включая фотосессии с детьми и животными, лидер Третьего рейха был практически недоступен для обычных смертных. Вспомнить хотя бы его любимое убежище в баварских Альпах, Берхтесгаден, бронированные лимузины и поезда. Даже стометровой коридор перед огромных размеров кабинетом – все это лишний раз подчеркивало недоступность и «избранность» фюрера.
С Черчиллем было иначе. Вместо штурмовиков СС он предпочитал верного телохранителя Вальтера Томпсона, вместо бронированных лимузинов – прогулки пешком от Даунинг-стрит до парламента (расстояние хотя и небольшое, но вполне достаточное для покушения на лидера воюющей державы), вместо виллы в горах – загородную резиденцию премьер-министров Чекерс или Дитчли-парк в лунную ночь.
Совершенно по-разному относились лидеры противоборствующих государств и к своему внешнему виду. Будучи от рождения близоруким, Гитлер никогда не носил на публике очки. В тех случаях, когда ему требовалось зачитать заранее составленные тексты, секретари специально отпечатывали их крупным шрифтом. Черчилль, напротив, не только не стеснялся прилюдно ходить в очках, но даже с удовольствием позировал фотографам, когда подхватил воспаление легких. На нем был его любимый халат с драконами и почему-то шляпа, правда не менее любимая.
Британский премьер вообще свободно трактовал правила дресс-кода. Фото– и кинохроника оставила нам Черчилля в строгом военном мундире, в классическом костюме при галстуке-бабочке – и в бесформенном комбинезоне «сирена» (модель, придуманная Черчиллем-модельером), в тапочках с вензелем «WSC». Сохранились фото (до и после войны), на которых запечатлен Черчилль, принимающий водные процедуры. Для фюрера подобная фривольность в одежде и уж тем более демонстрация собственного тела абсолютно недопустимы. Даже прислуга не должна была видеть его раздетым. Узнав, что проворные репортеры – предшественники Папараццо Фредерика Феллини – умудрились запечатлеть синьора Муссолини в плавательных шортах, фюрер отчитал дуче за беспечность и заявил, что с ним такого никогда не произойдет [1094] .
Однако, пожалуй, главное отличие двух лидеров заключалось в том, какое воздействие они оказывали на окружающих, какое «послевкусие» оставалось после встреч с ними. В случае с Гитлером подчиненные были уверены в том, что велик – фюрер, а у англичан после общения с Черчиллем уверенность появлялась в них самих. В современной теории лидерства подобные модели поведения называются персонализированным и социализированным лидерством .
«Лидеры, заботящиеся только о собственных интересах, могут приносить большой вред окружающим, – объясняет профессор Ричард Л. Дафт. – Персонализированным харизматическим лидерам свойственны самовозвеличивание, антидемократичность и эксплуататорское отношение к людям. Социализированные харизматические лидеры получают власть, а не захватывают ее сами; они демократичны и склонны оказывать поддержку окружающим. Персонализированные харизматические лидеры наносят значительный вред, имеющий долгосрочные негативные последствия. Социализированные харизматические лидеры, напротив, улучшают организационную деятельность» [1095] .
...
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА: «Лидеры, заботящиеся только о собственных интересах, могут приносить большой вред окружающим. Персонализированным харизматическим лидерам свойственны самовозвеличивание, антидемократичность и эксплуататорское отношение к людям».
Профессор Ричард Л. Дафт
Механизмы влияния
В приведенной выше характеристике Джона Натаниеля Керзона обращает на себя внимание следующая фраза: «Он вызывал восхищение и зависть, но он не вызывал ни любви, ни ненависти». В начале своей карьеры Черчилль признался, что «всегда стремился к тому, чтобы вызывать у своих оппонентов не только похвалу, но и порицание». По его мнению, лидера «следует оценивать по тому недовольству, которое он вызывает у своих противников» [1096] . Он очень тонко подметил эту особенность, которая современными учеными рассматривается как еще одно отличие между менеджерами и лидерами. «Подчиненные характеризуют менеджеров как скрытных и бесстрастных манипуляторов <…> процесса, призванного сохранить хорошо управляемую структуру, рациональную и беспристрастную», – отмечает профессор А. Залезник. Что же касается настоящих лидеров, то они «вызывают в людях сильные чувства: солидарности или протеста, любви или ненависти. Человеческие отношения в коллективе, где властвует лидер, часто кажутся неровными, эмоционально насыщенными и порой даже хаотичными. Такая атмосфера усиливает индивидуальную мотивацию и часто приводит к непредвиденным результатам» [1097] .
