— Я думал, вы уже ушли домой, мисс, — сказал Фримби.
Она вздрогнула и, обернувшись, покраснела.
— Не знала, что вы здесь! Ушла, но забыла чек миссис Хаддингтон, вот и пришлось за ним вернуться. Только не говорите ей, очень прошу!
Фримби, конечно, знал, что у мисс Бертли есть ключ, благодаря чему ему не приходилось открывать и закрывать дверь всякий раз, когда хозяйка куда-то посылала ее, однако он напустил на себя вид чрезвычайного неодобрения и произнес:
— Мадам хотела увидеть вас до вашего ухода, мисс. Хорошо, что вы вернулись! Полагаю, вы найдете ее в будуаре.
— Не имею никакого желания ее искать, благодарю! — воскликнула Бьюла. — Я ушла с работы в шесть часов и теперь направляюсь домой. Не надо сообщать ей о моем возвращении!
— Если вы немного подождете, мисс, — продолжил Фримби, — я проверю, нет ли у мадам для вас задания.
Не без удовольствия заметив, что его слова заставили мисс Бертли нахмуриться, он важно направился в будуар.
Глава 14
Старший инспектор прибыл на Чарлз-стрит в половине восьмого. Фримби, с необычным проворством открывший дверь, уставился на двоих детективов так, будто не верил своим глазам.
— Не думал, что вы примчитесь так быстро! — признался он.
— Примчимся? — переспросил Хемингуэй, глядя на беспорядок в облачении дворецкого. — Мне нужна ваша хозяйка!
— Да, сэр, конечно. Прошу сюда.
Дворецкий подождал, пока оба гостя сбросят на кресло свои пальто, и повел их в будуар. Молча открыв дверь, он отошел, пропуская детективов в комнату и отводя взгляд. В кресле перед телефонным столиком сидела миссис Хаддингтон с вытаращенными глазами и отвратительно вываленным языком. Из-за ее затылка торчали концы проволоки для вешания картин. Старший инспектор замер на пороге.
— Святая Дева! — раздался у него за спиной голос Гранта.
— Когда это случилось? — спросил Хемингуэй, резко обернувшись к дворецкому.
Фримби покачал головой и облизнул губы:
— Не знаю. Я нашел ее десять минут назад. И сразу позвонил в Скотленд-Ярд. Там ответили, что вы будете здесь через несколько минут.
— Наверное, мы тогда уже были на улице, — пробормотал Хемингуэй. — Есть догадки, кто мог это сделать?
— Да, сэр! Или мистер Паултон, или мисс Бертли! Мисс Бертли я запер в библиотеке. Мистер Паултон ушел примерно полчаса назад.
— Хорошо! Скоро я с вами поговорю. А пока можете идти.
— Спасибо, сэр! — сказал Фримби и ушел.
Хемингуэй закрыл дверь будуара, несколько секунд подержал запястье миссис Хаддингтон и произнес:
— Похоже, чутье меня подвело. Ну и зрелище! Думаю, врача уже отправили, но вы на всякий случай позвоните в отдел. Не знаю, как давно она мертва, но тело еще теплое. Сообщите им, что у меня здесь убийство-дубликат и мне нужен стандартный набор инструментов.
Инспектор достал платок и, накрыв им телефонную трубку, поднял ее. Пока он говорил, Хемингуэй тщательно осматривал труп. Кресло, в котором сидела миссис Хаддингтон, немного отъехало от столика с телефоном, голова была запрокинута, затылок опирался на позолоченную деревянную раму подголовника, ноги были вытянуты вперед. Руки свисали с подлокотников, платье с одного боку задралось. Старший инспектор обвел комнату цепким взглядом.
Грант положил трубку.
— Дактилоскописты и фотографы уже в пути, сэр, — доложил он. — Вот ужас!
Хемингуэй кивнул.
— Думаете, тут действует маньяк?
— Кто ж его знает!
— Полное повторение! — заметил инспектор, глядя на труп.
— Вы полагаете? А я нет. Если не ошибаюсь, хозяйку дома убили не в кресле. Посмотрите на ее позу! Чтобы так откинуться и прижаться затылком к подголовью, она должна была сидеть на самом краешке. А следы на ковре? Она сидела перед камином. Эти следы оставлены ее каблуками, когда ее тащили сюда.
Инспектор посмотрел на ковер. На нем остались две диагональные борозды против ворса.
— Зачем? — удивился Грант.
— Если бы я знал! Возможно, вы правы и мы имеем дело с маньяком. Или у преступника просто оригинальное чувство юмора.
— Паултон — кто угодно, только не сумасшедший! — возразил Грант. — Никогда не видел более здравомыслящего человека!
— Ради бога, Сэнди, не спешите с выводами! — раздраженно прикрикнул Хемингуэй. — Этим вы осложняете нашу задачу. Как будто без этого она простая… Мне нравится хладнокровие преступника: я еще расследую первое убийство, а он уже подбрасывает второе! Бьет дуплетом! И не повторяйте, что у Паултона хватило бы на это выдержки!
— Ch’an abair mi dad!
— Вы решили довести меня до белого каления? Что означает эта тарабарщина?
— Случайно вырвалось, — вздохнул инспектор. — Это значит: «Я больше ничего не скажу».
— Держитесь данного обещания, а я попробую вытянуть дело из трясины, — произнес Хемингуэй и, смягчившись, добавил: — Не сердитесь, Сэнди. Знаете, на вечер я уже планировал арест, а тут…
— Где уж мне знать, — проворчал Грант.
— Нет, как вам это нравится? Предчувствую головоломку от начальства! Кого там еще принесло?
Инспектор открыл дверь и впустил полицейского врача. Доктор Йоксолл стремительно вошел, равнодушно взглянул на труп в кресле и поставил чемоданчик на пол.
— Добрый вечер, Хемингуэй! Что тут у вас?
— Новая работенка для вас, сэр. Вам не надоело однообразие?
Врач, не соизволив ответить, наклонился над трупом. Через несколько секунд он сказал:
— Не могу сообщить ничего такого, чего вы сами не заметили бы. Мертва менее часа. Задушена, способ идентичен первому убийству в этой комнате. Ваша версия, старший инспектор? Маньяк-убийца?
— Она умерла там, где вы ее видите?
Острый взор врача мгновенно оценил расположение тела.
— Трудно сказать. Она могла сползти вперед в предсмертной агонии. Скорее поза трупа должна была быть другой, но я не готов утверждать, что эта поза противоестественна. Действовал жестокий человек. Удачи вам, Хемингуэй. Когда закончите с телом, отправьте его в морг. Это не значит, что позднее я смогу сказать вам больше: не надейтесь. Тоскливое дело! Я сразу так подумал. Спокойной ночи!
— Единственное, что вызывает у этого типа интерес, — заметил Хемингуэй после ухода врача, — кровавая баня, когда с показаниями в суде приходится выступать врачам половины всех медицинских специальностей, выдающим черное за белое и посрамляющих вторую половину.
— Потише! — призвал его к порядку инспектор. — Здесь Брумли!
Вошло еще несколько человек. Хемингуэй поприветствовал кивком главного среди них.
