Дракон вытянул мощную шею и поднялся.
Напоследок мотнул головой.
— Какой ты красивый, — прошептала тихо.
Он отозвался довольным урчанием — рокотом, прокатившимся по двору. Развернулся и потопал к своей семье. Проводив его взглядом, опустила глаза на наши ладони. По-прежнему объятые жаром сплетающихся в танце пылающих лент. Я впервые смотрела на свое пламя, на свой огонек, который вдохнула в меня кровь иртханов и который с каждой минутой разгорался все ярче.
— Как… как такое возможно?
— Стихийная магия, — коротко отозвался Рэйнар.
Стихийная? Но…
Но ведь это значит, что сейчас в моих глазах отражается цвет моего огня. Точно так же, как в глазах Рэйнара — алый.
— Какой он? — выдавила я. Голос почему-то дрожал.
Он разомкнул ладони, пламя заплясало озорными искорками и погасло.
Рэйнар пристально посмотрел на меня. И негромко произнес:
— Как вспышка на солнце.
Его слова отозвались огненным жаром в груди. И не только слова — взгляд, который скользил по коже откровенной бессовестной лаской, обжигая как самое беспощадное пламя. Радужка не спешила менять цвет, а вертикальный зрачок раскрылся во всю ширину, и меня обдало гипнотической, одуряющей властью. Волоски на коже встали дыбом, внутри прокатилась волна странной звериной дрожи и возбуждения. Сейчас передо мной стоял даже не иртхан, самый настоящий хищник — ничуть не слабее дракона. Да что там, несколько минут назад я видела его силу. Чувствовала всей кожей, всем существом, и сейчас похожая билась во мне, заставляя откликаться на зов. Яростно, горячо, сильно. Так глубоко, насколько это возможно.
— Местр Халлоран, — неуверенный голос кипера заставил вздрогнуть.
Желание зарычать на приблизившегося человека ударило под дых.
Ой, мама! Что это со мной?
Облизала вмиг пересохшие губы, закусила верхнюю, легкая боль привела в себя. Алые глаза моего дракона полыхнули ярче, а потом зрачки стянулись в привычные, человеческие. Рэйнар повернулся к Грихешу, и тот быстро продолжил:
— Тренировочный полигон готов.
— Не думаю, что он нам понадобится, Грихеш. Спасибо.
Не думает, что?.. Тут только на меня обрушились воспоминания, зачем мы сюда прилетели. Я должна была тренироваться на виаре, то есть должна была отдать приказ виару, а вместо этого позвала дракона?
Ой.
Я молчала, пока нас провожали до стоянки. Молчала, когда открылась дверца и когда Рэйнар сдержанно благодарил Грихеша за помощь и о чем-то с ним разговаривал — я особо не вслушивалась. В голове звенели бубенчики, как на старинных экипажах с ездовыми виарами. На узеньких мощеных улочках или в подземных лабиринтах бубенчики предупреждали встречных о приближении, а в моем случае — понятия не имею о чем. Мысли разбегались, как виарята от уснувшей мамы, попытки собрать их в гнездо не увенчались успехом. Сейчас, когда схлынул пьянящий восторг, когда отступило напряжение, меня затрясло. С удвоенной силой.
Я выбрала дракона. Ну или он меня.
Или мы друг друга.
И еще я горела… буквально.
Мама!
Подавить приступ зарождающегося желания побегать по салону — кстати, во флайсе Рэйнара это даже можно было сделать, помог иртхан. Он опустился на сиденье, и я стремительно повернулась к нему.
— Что там произошло?
— Это ты мне скажи, — его голос сочился яростью, — почему о признаках проявления стихийной магии я узнаю в момент, когда ты зовешь дракона.
— Я не знала!
— Что именно? — вкрадчиво произнес он.
— Не знала, что это будет дракон! Как это вообще получилось?
— И то, что у тебя горят ладони, ты, разумеется, тоже почувствовала только сейчас?
Взгляд иртхана вонзился в меня и чудом не прошил насквозь.
— Да, — неуверенно сказала я.
— Не лги мне, Леона.
Он оперся на спинку сиденья рядом со мной, и я подавила желание просочиться сквозь обивку.
— Ррайз сорвался из-за того, что ты ударила магией. Стихией. Рядом с драконом, Леона!
— Но я же не специально!
— Не специально можно забыть планшет.
У, злопамятное драконище.
— Или молнию на сапоге сломать.
Это как раз было специально.
— Но не ударить по зверю огнем. Твое счастье, что там было силовое поле. Твое счастье, что он не ответил сразу же.
Обидно стало, дальше некуда. А главное, даже слова не позволили вставить.
— Мне одно непонятно — как тебе вообще пришло в голову молчать о таком?
— Я не молчала! Сначала мы поссорились, а потом…
— А потом?
— А потом ты ушел в Зингсприд!
— У тебя было два дня, чтобы все мне рассказать.
— Я напрочь забыла об этих ладонях! У моей сестры был день рождения, а еще я готовлюсь к прослушиванию!
— Напомнить, что, если не сумеешь совладать с магией, опера тебе не светит?!
Меня подбросило на сиденье.
— Погоди-ка… Ты за этим привез меня в Райгенсфорд? Чтобы проверить мою магию?! Ты знал, что на мой зов откликнется дракон?!
Как, как с ним вообще можно общаться?!
Как… как он вообще до такого додумался?!
Р-р-р!!! У-у-у…кушу! Больно!
Ладони снова начало печь, но прежде чем мой праведный гнев успел набрать обороты, на голову опрокинули точно ведерко с сухим льдом.
— Не знал.
Глаза его полыхнули так, что меня вжало в спинку сиденья. И отнюдь не из-за скорости.
— Я привез тебя сюда, чтобы узнать, на что ты способна. Посмотреть, получится ли у тебя отправить зов виару — среди множества вариантов и кого выберет твой огонь. Насколько сильного зверя. Мне и в голову не приходило, что ты промолчишь о зарождающемся огне. Стихийная магия — показатель силы, это значит, что твое пламя набирает мощь.
Ошарашенная такими откровениями, я только ресницами хлопала.
Определенно, нормальному человеку нужно куда больше времени, чтобы все это переварить. Но, наверное, мне нормальность не светит, так что лучше обо всем узнать сразу.
— Мм… а что, так быть не должно? — спросила тихонечко.
— Стихия у иртхана пробуждается ближе к совершеннолетию, в редких случаях особой, силы — у подростков. После того как полностью освоена ментальная магия, но у тебя все происходит стремительно. Из-за того, что твоя драконица была заперта, из-за того, что она долгие годы была вдали от себе подобных. Из-за мощи ее пламени.
Рэйнар подался ко мне так резко, что я не успела отпрянуть. Сердце ударилось о ребра — от его запаха, от близости, от мощной яростной силы.
