Время вступать Бергману и Кассандре.
* * *
Разлучить Кассандру и Дэйва оказалось непросто — они стали в каком-то смысле неделимы. Как простые числа. Что разбило мое сердце, хотя я думала, что разбивать уже нечего.
В конце концов Коул сказал Кассандре, что я с ней хочу поговорить о своем о девичьем, и никому больше в кухне не интересно это слышать. Бергмана он выманил из комнаты, сообщив, что Питу что-то не нравится в новых очках — какой-то глюк в аппаратуре транслятора, из-за которой у одного агента волосы загорелись.
Когда мы все собрались в спальне у парней, Коул встал на дверях отгонять любопытных, а я кратко изложила последние события. Кассандра слегка покачнулась, но отказалась от помощи и дошла до скамейки, умудрившись кое-как сесть, и уставилась невидящим взглядом в стену. Я села рядом, продолжая быстро говорить:
— Как только смогу, я увижусь с Раулем. Мы этот вопрос решим.
— Если это возможно, — сказала она отстраненно и неожиданно спокойно.
Эту силу ей пришлось вытягивать откуда-то из глубины. Чуть ли не с другой стороны мира.
— Знаешь, Кассандра, тебе стоило бы больше в меня верить. — Я говорила уверенным голосом, но внутри все у меня подрагивало. Последствия неудачи могут быть такими, что даже думать о них невыносимо. Вот я и не думала. — На последнем нашем задании разве не я спасла тебе жизнь, хотя у тебя и было видение собственной смерти?
Почти незаметная пауза.
— Да.
— Должно это чего-то в твоих глазах стоить, особенно если учесть, что у тебя не было ни одного видения с тех пор, как тридцать два часа тому назад ты коснулась моего брата?
Она не сразу смогла сфокусировать взгляд. А потом улыбнулась, и глаза тоже.
— Должно.
— Ну и хорошо. — Я не стала дальше развивать тему. — Мы думаем, что устройство связи Колдуна с Дэвидом установлено у него в шее.
И тут я остановилась, посмотрела на Вайля, вдруг сделавшись беспомощной. Если мне придется сказать еще хоть одно слово, я разревусь, и лопнет весь мой авторитет, с таким трудом набранный за последние пять минут. Потому что ровно столько я могу притворяться, что это ерунда, будто мой брат зомби. А потом ужас навалится на меня и лишит речи.
Сейчас я почти жалела, что Вайль избавил меня от яда магулов. Какое облегчение — когда все, по сути, безразлично. Когда отдаляешься от боли. Но тогда я не могла бы функционировать. Я бы осталась, как Аша, на обочине, записывая имена в блокнотик, притворяясь сама перед собой, будто это хоть что-то может изменить в моем бесполезном и взорванном мире.
Вайль едва заметно кивнул, приподнял бровь, будто спрашивая, все ли со мной в порядке. Я пожала плечами. Он сказал:
— Мы должны отследить связь между устройством в шее Дэвида и Колдуном. Наша надежда на то, что вы, — он глянул сразу на Кассандру и Бергмана, — сможете найти научные, или магические, или комбинированные средства так, чтобы Колдун не узнал о неудаче своих планов.
— Для меня это будет трудно, — ответила Кассандра. — Мы с Дэвидом очень много времени проводим вместе. Он может заподозрить, если я начну его сторониться.
Серьезный момент. Я сказала:
— Вот тут, я думаю, в дело должен вступить Кэм. Он будет решать, сможет ли остальная группа сохранить эту тайну от Дэвида. И его отвлекут, пока ты будешь занята.
Мы согласились, чтобы Коул ввел Кэма в курс дела, пока я попытаюсь связаться с Раулем. Бергман занял мое место на скамье. Они с Кассандрой немедленно начали строить планы, а я встала вместе с Вайлем у окна.
— Как ты хочешь это проделать? — спросил он тихо.
— Я не хочу пока выходить из тела, — ответила я, стараясь не вздрогнуть от воспоминания, как меня в прошлый раз легко поймал Магистрат. — Но если понадобится… — Я прикусила губу, чтобы не попрощаться. Надо верить, что вернешься. — …Это может быть трудно.
Я постучала пальцем по кольцу, повертела его.
— Может быть, придется тебе послать мне помощь… — Я запнулась. — Если ты сможешь.
Он кивнул, и в его глазах было такое облегчение, что я пожалела о невозможности сейчас его обнять.
— Смогу. Кольцо снова со мной разговаривает.
Ух ты! В самых суровых обстоятельствах Вайль теперь сможет делиться со мной силой через посредство кольца. Это ни для кого из нас не просто, но если Кирилай ему скажет, что я в опасности, он сможет мне помочь. Пройдя одну битву без такой поддержки, я теперь вдвойне обрадовалась, что снова все, как прежде.
— Ладно, — сказал он. — Иди и поговори.
Я выглянула из окна.
Рауль? У нас тут внизу серьезные проблемы.
Я СЛУШАЮ.
Я кратко изложила подробности и в конце спросила:
Можешь ты спасти моего брата? На этот раз.
Последние два слова я выделила, говоря этим, что помню наш короткий разговор о Дэйве, когда он меня вызывал к себе.
Долгое молчание, во время которого я заметила, что пошел дождь. Я выглянула во дворик возле дома — он был пуст и заброшен, как станет моя жизнь без Дэйва.
Рауль? Кажется, ты не понимаешь всю серьезность моей ситуации. Мы должны с тобой поговорить лицом к лицу.
СЛИШКОМ ОПАСНО.
Для тебя или для меня? Потому что я тебе должна сказать: если мой брат погибнет, а я буду думать, что ты мог его спасти, из нас с тобой мало кто будет пригоден для работы. Причем очень долго.
ИМ УПРАВЛЯЕТ ЗЛО.
Так всеми в этой стране управляет зло! Не валяй дурака, ты отлично понимаешь разницу между жертвой и преступником. Да посмотри ты на его послужной список! — Мне пришлось остановиться, чтобы сменить тон. Нытья нет, слава Богу, но определенно есть отчаяние… и хрен с ним, о гордости подумаю потом. Я не знаю, почему он кончил так, как это получилось. Или почему ты мне этого не говорил. Но я знаю своего брата. Он скорее подорвал бы себя гранатой, чем предал своих товарищей и свою страну.
Еще одна пауза, в которой я себе напомнила позвонить сестре. Эви сейчас наверняка с ума сходит, тревожась за Альберта и не имея возможности связаться с Дэвидом или со мной. Но все по порядку. Если пытаться думать сразу обо всем, что нужно сделать, я в ближайшие сутки развалюсь.
Спаси моего брата, сказала я Раулю. Если за эту услугу ты от меня потребуешь какого-то договора, я готова.
ИДИ СПАТЬ.
Я поняла сразу. Мы действуем в настолько разных плоскостях, что общение никогда не бывает простым. Он не может долго говорить у меня в голове, не спалив мне синапсы. Я не могу его посетить, если для начала не умру. Если я выйду из тела, тут же нарисуется Магистрат. А мои сны — это удачная нейтральная территория.
