Я уронила руки — Господи, как я устала. И мой шнур начал выцветать — верный признак, что тело слабеет. Но разумно ли возвращаться прежде, чем я поговорю с Раулем? Насколько беззащитной это оставит И-Джей? С другой стороны, там, в доме, я могу быть нужна Дэйву.
Посреди этих рассуждений я вдруг почувствовала, что меня толкают — и сильно! — обратно в физическую плоскость.
Нахлынула боль воссоединения, я ощутила, как согнулась спина. Когда я снова смогла дышать, единственные мои слова были:
— Какого…
Надо мной склонился Вайль:
— Все получилось как надо?
Я замотала головой, пытаясь прояснить мысли.
Рауль? Что это за слово?
Ответа не было.
Блин!
— Кэм! — заорала я. В кухню вбежал Натчез, глянул на меня, стоящую над бездыханным Дэвидом, смахнул слезу. — Где Кэм?
— Перевязывает Грейс.
— Быстро его сюда!
Через тридцать секунд появился Натч, за ним вся группа.
— Реанимацию, немедленно!
Кэм тут же опустился на колени и стал делать непрямой массаж сердца.
— Ты же говорила, что Рауль… — начал Коул.
— Я на него не надеюсь! — рявкнула я в ответ и нагнулась, чтобы дать Дэйву воздуху.
Снова распахнулась дверь, и влетела Кассандра.
— Жасмин, я снова Вижу! — закричала она. Но вид у нее был такой, будто она предпочла бы пребывать в слепоте до самой смерти.
Я кивнула молча — берегла дыхание для Дэйва.
— Ты должна ехать! — сказала Кассандра дрожащим голосом.
— Что такое?
— У меня было видение. Страшная катастрофа, массовые убийства. Черный дым от зажигательных бомб. Тысячи погибших в развалинах. Колдуна никто не остановит, если ты не выступишь немедленно!
Я посмотрела на брата. Ничего не видя от слез, я встала. Джет занял мое место, а Вайль вывел меня из кухни в спальню к ребятам, где Кассандра хранила предметы, нужные ей для чар.
Она раньше объяснила, что это основано на моей уже возросшей способности обнаруживать других. И пока что единственный способ для меня идти по следу — найти для начала его источник. Это заклинание позволит мне не только выявить источник, оно впечатает экстрасенсорный запах Колдуна мне в мозг, и я смогу его отыскать, даже если он переберется в другое место до нашего прибытия.
Кассандра протянула руку за омом, который я только рада была ей отдать. Она взяла молоточек Бергмана, разбила пластиковый футляр и вытащила белую косточку.
— Что это? — спросила я, не узнавая собственного голоса. Я говорила, как робот. Да, где-то я успела переключиться в автоматический режим. За это, когда я опять возьму вожжи, черт знает как дорого придется расплатиться. Но до тех пор я хотя бы буду способна делать свою работу.
— Когда ты найдешь Колдуна, я думаю, окажется, что у него нет куска пальца.
Я кивнула. Когда я его найду, это будет самая меньшая из всех его забот. Вошел Коул.
— Как там? — спросила я.
Он покачал головой.
Рауль, черт возьми, сделай что-нибудь!
Я снова обернулась слушать — насколько могла — Кассандру. Она положила косточку пальца на пол в середине круга из желтого порошка.
— Жас, — сказала она напряженным голосом, — наклони голову над кругом.
Я сделала, как было сказано, не особенно задумываясь, что дальше. Если бы она подожгла порошок и заодно мои волосы, я бы ни слова не сказала. Но она брызнула на порошок чем-то искристо-белым, вроде сахара, только покрупнее. И одновременно произнесла непонятные слова:
— Айада. Торениа. Терелл Аватам латем.
Круг вспыхнул будто электрической бурей, сосредоточенной вокруг моей головы. При каждом вдохе или глотке я ощущала вкус железа. В глазах как песок насыпали, и как ни моргай, казалось, будто под каждое веко завернулась ресница размером с секвойю. В голове началась пульсирующая боль, но я ей обрадовалась: я заслужила еще хуже за то, как обошлась с братом. Без разницы, что он не хотел бы ни за что такого существования, но вот — он сейчас лежит мертвый на полу, и это моя работа.
Буря утихла внезапно, оставив меня стоять на четвереньках, дыша часто-часто, как измотанная гончая. Но я его уловила — запах Колдуна. Губы оттянулись назад от его вони: смесь распухшего трупа, тухлой стоячей воды и самого дешевого лосьона. А я еще на вампирский запах смела жаловаться.
— Я знаю, где он, — сказала я, встала, опасно качнулась, но ухватилась за Вайля и Коула, и они меня поставили ровно. — Нужны будут колеса. И еще пара стволов.
Мы четверо вернулись в кухню.
— Дэвид!
Кассандра упала на колени возле моего брата. А он уже сидел. Пожимал руки. Не улыбался, но и не рвал никого на части.
Я остановилась прямо в проходе, вцепившись в руки Вайля и Коула — иначе бы точно упала. От облегчения ноги стали даже не ватными — водяными. Но раз вместо меня рыдает Кассандра, я смогла не пустить слезы и ждала вердикта Дэйва.
Он посмотрел мне в глаза — и все затихли.
— Я бы ни за что без тебя не справился, — сказал он наконец. — Ты потрясающая женщина, и спасибо тебе.
Я кивнула, сжав губы, чтобы они не затряслись в лепете, потому что следующим этапом точно были бы пузыри из носа. А мне не хотелось портить момент соплями, поэтому я заменила их работой.
— Я тебе передать не могу, как я рада, — сказала я. — Но нам пора идти. Кассандра сказала, что если мы не поедем немедленно, Колдун вырвется на свободу.
— Ты знаешь, где он? — тут же спросил Кэм. А лицо Дэйва лишилось вновь обретенной краски при упоминании его бывшего повелителя.
— Ага, — ответила я. — Мы возьмем телевизионный фургон.
— Тогда и для нас хватит места, — сказал Джет и встал с места, всем своим видом показывая, что останавливать его лучше не надо. Но это я и сама знала.
— На всех нас, — сказал Дэйв, с трудом поднимаясь на ноги. Кэм и Натчез подхватили его, чтобы ему не осрамиться. Он огляделся. — Где Грейс? Она тоже будет нужна.
— Она ранена, — ответила я кратко, не желая, чтобы он начал грызть себя еще и по этому поводу.
Все мы знали, что нет смысла уговаривать Дэйва не ездить с нами, но все равно это была самая идиотская мысль.
Мне нужно было, чтобы он уехал, и как можно дальше, лучше всего в иной часовой пояс, где мы могли бы говорить только по спутниковому телефону, лаская сигналами приемную тарелку вроде той, что стояла на крыше фургона.
И мысль о ней дала мне потрясающую идею. Бабуля Мэй у меня в голове усмехнулась и кивнула, сказав: «Наконец-то».
